Анвин Росс, Вин Кэтчер
Санта для плохой девочки
Глава 1
Хантер Магуайер
Нью-Йорк. Пять дней до Рождества
Что может быть хуже всего?
Когда до Рождества остается пять дней, а твой дом до сих пор не излучает флюиды «джингл белсов»? Или же застать своего бойфренда трахающимся с твоей лучшей подругой детства за пять дней до Рождества? Или же огромный список продуктов, который необходимо купить за один день?
Да, однозначно, — список продуктов.
И почему в моей жизни перед Рождеством всегда происходит какой-то катаклизм? Я проклята Сантой, потому что в детстве не захотела сидеть на его коленях и показала ему язык, а Санта погрозил мне пальцем, сказав, что к плохим девочкам Рождество никогда не приходит с подарками.
— Хо-хо-хо! — раздается со стороны смех, звучащий в это время из каждого угла, и звон бубенчиков. — Хо-хо-хо!
Дзынь, дзынь, дзынь!
Это явный намек на проклятие Санты!
Достаю мобильник и пролистываю список.
Яйца, яйца, еще раз яйца, молоко, сливки, ром, сахар, гвоздика, ванильный экстракт, молотая корица и мускатный орех, мука, мясные и рыбные деликатесы.
Так, мне стоит остановиться пока на четырех упаковках яиц. Эгг-ног, капкейки, чизкейк, меренги. Все это требует массу яиц.
— Хо-хо-хо! С наступающим Рождеством! — басит уже другой Санта. — Хо-хо-хо!
Смотрю с прищуром на ряженого чувака, и он, будто чувствуя мой призыв, поворачивается в мою сторону, расплываясь в добродушной и широчайшей улыбке. А я, словно очутившись в детстве, снова показываю язык, а Санта грозит мне пальцем, приговаривая: хо-хо-хо!
— Это Рождество будет идеальным! — цежу сквозь зубы, смотря на Санту. — И никто мне его не испортит! Даже чертов Санта-Клаус!
Толкаю тележку и выезжаю из рядов, как тут же ощущаю сильнейший удар, отзывающийся в моих ладонях. Но худшее не это. И даже не приподнимающаяся и опускающаяся голая задница моего бойфренда, застрявшая навеки в моих мыслях, а чертовы яйца. Уже не моего бойфренда, а всего лишь куриные. Я будто в замедленной съемке наблюдаю, как верхняя упаковка яиц делает сальто, крышка открывается и несколько штук сбегают из «курятника».
— Черт, мои яйца! — восклицаю я, когда вижу это стекающее безобразие по решетке тележки.
— Обычно так кричат мужики, но вы на мужчину никак не похожи, разве что на очень красивого и миловидного, — звучит со стороны, и я поднимаю взгляд на виновника сего торжества.
— Вы разбили мои яйца! — возмущенно произношу я.
— Вообще-то, это вы врезались в меня, бубня что-то про Санту.
— Вы подрезали меня! — Даже топаю ногой, а после вздыхаю, смотря на яйцевое безобразие. — Вы угробили мой эгг-ног!
— О-о-о, — мой «новый приятель» смотрит на внутренности моей тележки, по которой уже начали стекать яйца на пол, — никогда не думал, что эгг-ног так выглядит.
— Считаете себя остроумным? — фыркаю я и с прищуром смотрю на парня.
Только сейчас осознаю, какой потрошитель моих яиц оказался симпатичным. Ладно, просто красавчиком. Ой ладно, просто мега-секси-шмекси-красавчиком. Яркие голубые глаза с темными кристалликами обсидиана. Завораживающее зрелище.
— Иногда такое говорят, да. — Идеальные губы растягиваются в широчайшую чеширскую улыбку, с рядом белоснежно-жемчужных зубов.
— Поздравляю, это неправда, и купите права на тележку, — бубню я, а со стороны снова доносится звон колокольчиков, и я вместе с Сантой проговариваю в насмешливой манере «хо-хо-хо», при каждом звуки покачивая головой из стороны в сторону.
— Вряд ли их где-то сейчас продают, может быть, в следующем году, и я обязательно продемонстрирую вам свое умение, — издевается нахал.
— Демонстрируйте свои умения кому-нибудь другому, — рычу я и даю попятную, утягивая за собой тележку. Хватаю очередную упаковку яиц, — едва ли в верхней хоть что-то осталась целым, — и кладу в тележку.
— Другие не жаловались на мои умения, только вы, — произносит мужчина, когда я снова двигаюсь вперед.
— Вы все еще здесь? — ворчу я.
— Прошло всего десять секунд, — констатирует он сей факт.
— А вы двигаетесь со скоростью улитки? — Подкатываю тележку на место столкновения. — Может, уже позволите мне проехать?
— Вы можете меня объехать.
— А вы что, арендовали это место? — С прищуром смотрю на мужчину, а после намереваюсь объехать его. И под звуки «хо-хо-хо» моя ступня проскальзывает на потекших яйцах, и я почти повисаю на тележке и руке этого злосчастного красавчика.
— Да вы пьяны, я погляжу, напились уже своего эгг-нога и сели за «руль» тележки, а обвиняете меня, что я вас подрезал! Ну вы и нахалка, — явно забавляется пижон.
— Я поскользнулась на яйцах из-за вас!
— Ну это ваши яйца, не мои, — ухмыляется нахал. — Мои на месте и не выпрыгивают при встрече с чужими тележками.
— Ну вы и хам! — фыркаю я, одергиваю подол платья и хватаюсь по крепче за ручку тележке, и наконец-то с гордо поднятой головой объезжаю нахала.
Глава 2
Набрав почти полную тележку, я подхожу в отдел морепродуктов. Впору возненавидеть Рождество. Очереди, суета, хо-хо-хо и крики моей подруги Саманты, стонущей под моим бойфрендом, когда тот наяривает на ней, отжаривая так, что трясся даже мой здоровенный кожаный диван. Когда я вернусь домой, его нужно сжечь. Устрою барбекю, прямо не выходя из дома. Отец меня убьет, но это я переживу, чем видеть отвратительное зрелище голого зада, который подгоняют пятки Саманты.
Черт! Это худшее Рождество в моей жизни. И когда кто-то толкает меня под зад тележкой, я готова закричать.
— Опять вы! — все же выкрикиваю я, когда вижу позади себя того парня. — Вам что, огромного гипермаркета мало? Нужно было именно в отдел морепродуктов?
— Представляете, какое совпадение, но мне нужны устрицы.
— Да ладно, — усмехаюсь я и невольно кошусь в паховую область мужчины. Черт, что я творю? Почему моя вечно пошлая сторона показывает свою голову в неподходящий момент? — Так уж вам и понадобились устрицы.
— В любом случае, отдел морепродуктов тут один.
Я фыркаю и отворачиваюсь, продвигаясь за следующим покупателем, как меня снова подталкивают под зад.
— Да вы издеваетесь, что ли? — Оборачиваюсь я и смотрю на мужчину с прищуром. — Отойдите от меня на один шаг, а лучше два.
— Это вышло случайно, — с виноватым видом произносит он и пожимает плечами.
— Да конечно! — Моя попытка отвернуться терпит крах, когда мужчина снова пихает меня своей тележкой. — Да прекратите уже упираться мне в зад вашей штуковиной! — громко восклицаю я. Мне кажется, замолкает даже звучащая песня в колонках, напоминая о прекрасных мгновениях Рождества и приближение Нового года, как и все устремляют на
