него в руках… у этого самого ректора! Из-за меня! И почему я позволил нам пойти туда? Почему полез в это дерьмо? Почему мы не вернулись, как хотел Альбедо? Ох… Энтони… что же они сделают с ним? Отведут в Перекрестки? Поставят опыты? Сделают из него оружие? Черта с два! Его нужно срочно вытаскивать оттуда… немедленно!».
Когда Скальд всплыл на поверхность, вода вышла из легких. И воздух снова стал основной дыхания. Внутренние системы перестроились и вернулись к прежней работе.
Скальд чуть не потерял сознание — так долго он еще никогда не дышал под водой. Он использовал крапивную рубашку лишь однажды, чтобы выбраться из подводной пещеры Присциллы Пирс через Колодец, где она его держала, закованного в цепи.
Скальд, глотая воздух, как нечто чужеродное, постепенно привыкая к прежнему дыханию, лежал на спине и качался на волнах, держа семиотик в руке.
До берега далеко, а Мэтью Симонс давно уплыл. Скальд оказался один в открытом море. И путь лишь один — плыть к берегу. Самому. Без помощи.
Но теперь он не боится того, что находится на дне. Тайна раскрыта. Он знает, откуда взялись чудовища, убившие Мису. Он знает, почему нельзя есть рыбу, если не хочешь стать зомби-рыбоедом. Он знает, что за дельфина отыскал Хоакин Мартинес и поместил в свою лабораторию, а потом убил.
Подводный город Одд. Академия Марии Селесты. Перекрестки. И Глубины Пепла, таящие в себе Проход в иное измерение.
Вот ответы на вопросы.
Вот, с чем они имеют дело.
«И это только начало».
Скальд взял себя в руки и после отдыха начал плыть в сторону берега. Путь был неблизким. Его руки и ноги молили о пощаде. В основном, конечно, руки. Бинты размотались, и раны обнажились, позволяя соленым водам ласкать себя.
Скальд не мог плыть слишком быстро или слишком долго. Он позволял себе делать небольшие паузы, во время которых ложился на спину и качался на волнах. Ему оставалось лишь надеяться, что эти самые волны не унесут его слишком далеко, и весь проделанный путь не окажется напрасным.
Так он и делал: плыл и отдыхал, — приближаясь к берегу, к родному Перламутровому Пляжу.
Дальше останется найти ту самую брешь в незримой стене, которую они оставили. И встретиться с ними… Альбедо, Элен, Хоакин, Матео, Беатрис и Лита ждут их возвращения.
«Из троих вернулся лишь один».
К тому моменту, как Скальд, уставший и изнеможденный, выбирался на берег, он так и не придумал, как рассказать обо всем Альбедо, чтобы тот его не убил на месте.
«Мне конец. Прими это Скальд. Тебя убьет не Вилиамонт Гринштейн, не ректор Сеера и даже не Верховная Матерь, который ты зачем-то понадобился. Тебя убьет человек, чьего племянника ты не уберег».
И еще его не отпускали мысли о Натаниэле. Что он узнал?
Пока Скальд плыл, Маяк не спускал с него глаза-фонаря.
Глава 9. Путь Оракула
Нас было семеро.
Экспедиция назначена на утро завтрашнего дня. Весь день у меня скакало давление, но вида не показывала. Не хватало отстранения от задания по состоянию здоровья. Я долго шла к тому, чтобы пробиться в ряды участников этой экспедиции, и сдаваться за несколько часов не собираюсь. Переживу, перетерплю. Выпью таблеточку и просто полежу. Все пройдет.
Завтра утром меня ждет другой мир.
Иное измерение, полное тайн, загадок, неизвестности и опасности. Особое внимание уделяется именно «опасности». Что нас ждет там? Кто нас ждет?
Конечно, никто не ждет. Мы будем чужаками. Странниками. Чужеземцами. Мы вторгнемся к ним без спроса. Никто не приглашал нас, не рассылал пригласительные открытки по почте с милыми картинками и надписями: «Добро пожаловать в наше измерение! Будем рады встречи с вами. Будем делиться опытом и впечатлениями, а также рецептами ваших и наших вишневых пирогов».
Нет.
Мы войдем к ним так же, как они вошли к нам. Проход, соединяющий два мира, навсегда связал жизни жителей двух миров. Или большего числа миров? Это мне еще предстоит узнать.
Они проникли к нам и увидели в нас угрозу. Теперь и мы не можем видеть в их лицах мирных существ. Война уже идет. На нашей земле. И пришло время войти к ним, чтобы отыскать там оружие против них самих.
Поначалу эта идея казалась мне опрометчивой. Но чем ближе я оказывалась перед днем похода, тем тверже делалось осознание того, что экспедиция необходима.
У нас есть шанс спасти всех.
У меня есть шанс спасти кого-то. Защитить свой мир. Повлиять на будущее. Определить его. Создать другую судьбу для тех, кто ввязался в страшное противостояние.
Здесь, в Пепельной Глубине, мы прошли через Проход. Это щель. Брешь. Дыра в Мироздании. Люди потревожили саму ткань Вселенной. Саму суть Бытия. И породили изъян, который разрастается и несет ужасные последствия для всех нас: для жителей всех миров.
Нас отправили утром, снарядив лишь револьверами с пулями-жемчужинами. Перламутр оказался единственным веществом, способным ранить врагов. Они слабы перед ним, но этого еще мало. Нужно что-то большее, что-то универсальное, что-то могущественное и разрушительное.
Такова наша цель. Мы идем на смерть, чтобы принести смерть другим. И спасти род человеческий от иных — тех, кому на нашей земле не рады.
Рюкзак на спине. Защитная форма из плотной кожи. Револьверы с жемчугом. И в путь.
Я вошла в Проход последней, седьмой.
Вероятно, именно эта случайная очередность спасла мне жизнь.
Когда я шагнула в Проход, красные и черные прутья окутали меня. Они скользили по телу, лаская и жаля. И разум помутнел. Я увидела маму, утонувшую в море у меня на глазах. Я увидела отца, сорвавшегося с утеса. Я видела смерти тех, кого любила. О ком страдала. Кого вспоминала. Кого не могла выпустить из своего сердца.
А ноги шли вперед.
Шаг за шагом… и красные корни завивались вокруг рук и ног. Обвивали шею. Лезли на лицо. Ползли ко рту.
Шаг и еще шаг.
Сознание рисовало воспоминания о боли, пережитой мной за всю жизнь. Бессонные ночи. Плач. И крики.
Мой плач и мои крики. Я слышала их у себя в голове, когда проходила через расщелину меж мирами.
По коже струился холод. И влага. А вокруг — полыхали пожары. И тлели обугленные деревья и человеческие тела.
Еще один шаг, и разум просиял.
Я открыла глаза, и увидела кровь в воде.
Растекаясь алыми струйками, она бежала во все стороны тонкими извилистыми тропинками.
И мертвые тела.
Участники экспедиции.
Пять трупов. И один… еще
