них, конечно, аховые. Самое дешевое пиво – 350 рублей за бутылку. Взял подороже – за 400 – и чипсы. Пиво и чипсы – идеальная пара. Одно портит печень, другое – желудок. Но мне уже нечего бояться.
Пиво было слишком горьким, и это больше всего меня расстроило. Хотелось приятно посидеть, но горькое пиво всегда вгоняло меня в тоску, напоминая, что я выбрал явно не самый вкусный напиток из возможных. Вернулся к столику. Брюнетка уверенно тянула одного из соседей за собой. Она накинула ему на шею лежащий на столике галстук и повела мужика, как на привязи, в комнату, где его ждал увлекательный, но непродолжительный танец. Может быть, она даже разрешит потрогать свою грудь, за отдельную плату, разумеется. Но он может это себе позволить. А вот парнишки, получившие только поцелуи, не могут, поэтому с нескрываемой завистью смотрели за этим «крестным походом». Уверен, они и замуж бы позвали, если бы могли себе это позволить. Это же круто – жена-стриптизерша, каждый день тебе будет приват танцевать, вернее, каждую ночь. Вот только стриптизерши не торопятся замуж, желая урвать если не Михаила Прохорова, то хотя бы владельца какой-нибудь не самой мелкой компании или директора крупного молокозавода. Так сказать, хотят плавать как сыр в масле. А такие мелкие сошки в виде меня или этих парнишек их только забавляют. Но весь этот выбор куска пожирнее выглядит очень мерзко. Чувствуется фальшь в происходящем, не понимаю, зачем люди сюда ходят. Что они, сисек, что ли, не видели? Да включи ты интернет и смотри, сколько влезет, причем бесплатно. Разницы практически никакой, что ты пялишься на них живьем, что на картинке. А здесь даже пиво невкусное.
Не успел я развить мысль, из-за шторки выскочила брюнетка. Та самая, что смело раздавала поцелуи за сто рублей. Она взглянула на партнершу, та продолжала восседать на шесте и крутилась юлой. Мы встретились взглядами, но я быстро повернул голову, делая вид, что наблюдаю за пируэтами ее напарницы. Однако брюнетка решила, что я именно тот, кто нуждается в ее танце, и направилась прямиком к моему столику.
Сквозь смесь кальяна, еды, алкоголя и пота пробился тонкий сладковатый аромат духов.
– Привет, – сказала она, усаживаясь на стул напротив меня.
– Привет, – ответил я и присосался к бутылке.
Брюнетка поправила рукой мокрые волосы и улыбнулась мне. Я подумал, что для такой «грязной» работы она довольно часто принимает душ. Вот если бы она блестела бы от пота и пахла соответствующе, кто-нибудь задумался бы, а так ли приятно ему получить этот интимный танец, нужен ли он вообще кому-то?
– Развлекаешься?
Я пожал плечами. Не очень-то это было похоже на развлечение. Специально сделал хмурым лицо, думал, она поймет и пересядет к кому-то еще, но нет, сидела и не собиралась уходить.
– Что пьешь, красавчик?
Ха-ха, нашла красавчика.
– Пиво, – ответил я и скривился, – горькое.
– Да, пиво у нас не очень, – согласилась она.
«А как же корпоративная этика?» – продолжали роиться мысли в моей голове.
Брюнетка продолжила фразу:
– А вот девочки очень даже. Лучшие в городе.
Я бы так уверенно не заявлял, впрочем, я и не сравнивал.
– Хочешь пойти вон в ту комнату?
– Да мне и здесь неплохо сидится.
– Но тогда я не смогу танцевать только для тебя. А ты же хочешь, чтобы я скрасила твои серые будни?
Скрасила серые будни. Так мы, оказывается, коллеги. Вот уж не знал. Видимо, у нас настолько невзрачная, скучная жизнь, что кто угодно и чем угодно способен ее разукрасить.
– Да, только это мне сейчас и нужно, – ухмыльнулся я.
Она снова улыбнулась и протянула мне руку.
Нет, как все-таки мерзко выглядят подобные сцены. Даже скорее унизительно. Ведь ясно же, что она не сгорает от желания танцевать, и уж тем более для меня, ей без разницы, перед кем трясти задницей, лишь бы платили, ей хочется денег, только денег, да побольше, побольше, как в том анекдоте. А я должен делать вид, что так и должно быть, я просто мечтаю, чтобы передо мной потрясли своими прелестями за две тысячи рублей, или сколько это стоит.
– Пошли?
– Погоди, – остановил ее я, – ты знала, что представители некоторых видов китов могут жить больше ста лет?
Брюнетка удивленно посмотрела на меня, но не ответила.
– Представляешь, такие махины живут сто лет. Сто лет они плавают под водой, едят этот чертов планктон, пугают корабли, бьют хвостами по воде, пускают фонтаны, погружаются на три километра в глубину, поют. Ты знала, что киты могут петь?
– Нет, – она снова села на стул, и удивление в ее глазах сменилось растерянностью.
Ей явно никто никогда не рассказывал про китов.
– Киты будут плавать сто лет, петь Мэрилина Мэнсона, а я умру от долбаного рака.
– У тебя рак?
– И нет денег. Вот только жалкая пятихатка, и та не моя.
Я думал, она встанет,
я думал, она уйдет,
я думал, она пойдет к другому столику,
я думал, она испугается,
я думал, она назовет меня идиотом,
но нет. Ничего подобного. Она снова взяла меня за руку и сказала:
– Пойдем, тебе понравится.
Вот он – мой первый раковый бонус, не считая Валериного шашлыка. Но Валера-то друг, а здесь незнакомка.
Она усадила меня на диванчик, она села мне на колени, она расстегнула бюстгальтер и вывалила свои груди у меня перед самым лицом. Ее соски практически касались моих губ. Казалось, стоит открыть рот, и они запрыгнут в него так же стремительно, как ведро на веревке падает в колодец. Но я не открывал рот. А только, наоборот, отодвинулся подальше. Брюнетка затряслась, словно в конвульсиях, а затем стала резко, но ритмично двигаться. Она шлепала себя, она изображала страсть, виляла задом, как заведенная. Возможно, впервые она танцевала искренне, от души.
Но мне не понравилось. Мне и не могло понравиться, и я не думаю, что многим по-настоящему нравится. Такие танцы для парнишек, вроде тех, со сторублевыми купюрами, которые ни разу груди, кроме груди собственной матери, не видели, ну или если в раздевалку девочек подглядывали. Это им в радость, это для них незабываемые впечатления, и уж они точно не пожалеют никаких денег. А для парней вроде меня такие танцы – это фальшь, это имитация чувств, страсти, любви, жизни. Они пустые, как однотонные обои, которые вроде должны украшать комнату, а на практике только обезличивают ее. Это какой-то дикий самообман. Даже проститутки кажутся более честными в этом отношении. С ними точно знаешь, за что платишь. Здесь
