рядом с ней. Он любит смотреть, как она что-либо делает. Какая бы не была работа, она приступает без лишних слов, без всякого недовольства, без всяких лишних движений. Берётся, и делает. Глядишь, уже всё сделано! Шенгерея удивляет и восхищает ещё то, что к любой работе она относится ровно: нет такого, что к этой – она приступает с радостью, а к этой – с нежеланием. Ко всякой работе отношение одинаковое – сделать. Надо же быть такому!
Поскольку много времени проводили вместе, сильно подружились. Шенгерей рассказал ей всю свою жизнь, от начала до теперешних дней. Саида внимательно слушает – ей интересно. Вопросы задаёт. Она привыкла к разговорам с мужчинами – с отцом проводила всё своё время. Постепенно Шенгерей стал делиться самым сокровенным, чем не делился никем. Рассказал Саиде, как он переживает за сына Хаджипа, как ненавидит его жену Бану за то, что в войну ходили слухи о её распутстве. Рассказал о своих подозрениях, что, возможно, она и сейчас погуливает, потому что сын Хаджип часто уезжает в командировки.
Дожив до восьмидесяти лет, никогда не думал Шенгерей, что его закадычной подругой будет сноха!
Карим, сославшись на то, что много работы, приезжал редко. Но, когда приезжал, все занимались им. Все, кроме Бибинур-иней, угождали ему. Карима надо было искупать в бане, все его вещи перестирать, угощать его, не переставая, всякими домашими вкусностями, наготовить и дать с собой. Даже за это короткое время, пока был дома, Карим успевал много раз обижать Саиду. Цеплялся к каждой мелочи. Страдала, наверное, Саида, но виду не подавала. Всё молчала. Удивлялся Шенгерей: «Что за женщина?»
Этой же зимой Зульфия тоже вышла замуж. Её забрал один шофёр из довольно большой деревни за шестьдесят километров от Ишкуака. Говорили, что этот мужчина уже в годах. В один из приездов Латифа сказала сыну об этом. Карим ухмыльнулся. Вышла, так вышла. Кариму всё равно. Это уже в прошлом. Погасло уже пламя любви к Зульфии у Карима. Вон в Утямише полно одиноких женщин! Нисколько не уступают Зульфии. Женщин очень много, а Карим, вот такой – он один!
Наступила весна. На деревьях набухли почки. В эти солнечные дни Саида родила здорового, крепкого мальчика. Шенгерей был просто счастлив. А ведь у него внуки от детей первой жены Бибинур уже взрослые девушки и парни – чего б ему так радоваться? Ан нет, радовался так, как будто впервые в жизни стал дедушкой! И внук был очень хорош! Шенгерей не мог налюбоваться на него! Как раз такой, каким он себе представлял в мечтах! Вместе придумали мальчику имя – Сабир. Шенгерей сделал внуку очень красивую резную люльку. Стал с удовольствием нянькаться. Вся жизнь Шенгерея сосредоточилась на внуке. А Саиде пришлось, оставив маленького ребеёнка, выйти на работу в поле. Весной работы в колхозе особенно много! В обеденный перерыв прибегала домой, кормила малыша, переделывала самые необходимые домашние дела, и убегала до вечера. Альхамдулиллях, здоровье крепкое у снохи!
На работе Саида подружилась с одной женщиной по имени Хадиджа. Она почти такого же возраста, как Саида, у неё тоже маленький ребёнок. Как-то она сказала Саиде, что в деревне ходят слухи о том, что Карим в Утямише гуляет. От таких слов Саиде трудно стало дышать, закружилась голова. Ничего не ответила своей подруге, промолчала. Продолжала работать, как ни в чём не бывало. Но эти слова прочно застряли в голове и никуда не уходили. Обижалась на мужа: Саида тут ухаживает за его пожилыми родителями, растит для него сына, а он – гуляет? Есть на этом белом свете хоть какая-то справедливость? Внутри горел огонь, очень сильно хотелось плакать, но терпела.
Вечером дома слишком много хлопот – на время забыла о своем горе, бегом переделывала всю домашнюю работу. Но стоило лечь в постель – обида, наполнявшая душу, стала вырываться наружу: хотелось рыдать в голос, бить подушку, жаловаться на свою судьбу хоть кому-нибудь, да хоть просто темноте. Но у Саиды нет такой возможности. Стоит шмыгнуть один раз носом, старики сразу же услышат, сядут в своих постелях и начнут расспрашивть, что случилось. Полный дом стариков! Приходилось терпеть. Сна ни в одном глазу. Долго лежала, не зная, что делать. Потом тихонечко встала, оделась и ушла во двор. Свежо и приятно на улице. «Всё равно не могу уснуть. Чем валяться в постели, страдая, пойду-как лучше покопаю огород, а то скоро сажать картошку, а огород не вспахан», – решила Саида. Взяла лопату в сарае и пошла копать. Следом вышел одевшийся в бишмет Шенгерей: «Что случилось, Саида? Почему ты не спишь?» Саида промолчала, продолжая копать. Шенгерей больше не задавал вопросов. Вынес из дома табуретку, сел на краю огорода, поплотнее укутался в бишмет, и то ли уснул, то ли погрузился в думы.
Саида работала до рассвета. Копая землю, думала, как ей жить дальше. Было сильное желание оставить Карима, уйти из этого дома, забрав своего ребёнка. Но как оставишь стариков одних? Вон как любят Шенгерей и Латифа и Саиду саму, и её ребенка. Никогда не обижают. И как оставишь Бибинур-иней? Они очень пострадают, если уйдёт Саида. В чём они виноваты перед Саидой, чтобы их так наказать? И потом, как сына оставить без отца? И, самое главное – куда уходить? В родительском доме ей с её сыном точно нет места, это Саида хорошо понимает. Разведённая женщина – это позор, это – большая редкость и большое несчастье и для самой женщины, и для её родителей. Правда, если отец узнает, что Карим гуляет, он очень рассердится, это точно. Отец Саиды наверняка никогда не изменял матери. Во-первых, он – человек очень верующий. Во-вторых, он очень верен своей семье. Да-а, в родной семье у Саиды отношения совсем другие, конечно. Отец Саиды вообще никогда не повышает голос, как-то умудряется решать все вопросы тихо, без крика и брани. А уж на жену он, тем более, никогда не кричит. Так-то оно так, но, если Саида разведётся из-за того, что Карим гуляет, и вернётся домой, отцу и матери это совсем не понравится. Остаётся терпеть!
Копание земли немного успокоило сердечную боль. Устала сильно. Зашла домой, умылась, подоила корову, покормила своего ребёнка грудью, покормила стариков и отправилась на работу. «Ладно, гуляет Карим – это его решение. У меня есть ребёнок. Мне надо ухаживать за стариками – они нуждаются во мне. Пусть будет так. У него – своя жизнь. У меня – своя», – решила Саида.
