Еще одно достижение «Жалоб».
Ребус сдался и спустился на лифте в кафетерий. Бутылочка «Айрн-брю»[30]и шоколадная вафля. Он направился к столику у окна. Окно выходило на спортивную площадку, где полицейские иногда сражались в регби. Но сегодня день был не игровой. Стул издал жуткий скрежет, когда Ребус отодвинул его от стола. Ребус сел и ответил на взгляд человека, сидящего напротив.
— Малькольм Фокс, — констатировал Ребус.
Фокс не стал это отрицать. Он был на двадцать лет моложе Ребуса и на полтора стоуна[31]легче. В волосах чуть меньше седины. Большинство полицейских копами и выглядело, но Фокса можно было принять за управленца средней руки в компании по производству пластмассовых изделий или в налоговой инспекции.
— Привет, Ребус, — поздоровался Фокс.
Перед ним стояла тарелка, на которой не было ничего, кроме шкурки банана. В стакане — водопроводная вода из графина у кассы.
— Я подумал — почему бы не встретиться по-людски? — Ребус сделал большой глоток «Айрн-брю» и сдержал отрыжку.
— По-моему, не самая светлая мысль.
— Мы работаем в одном здании — что нам мешает посидеть за одним столиком?
— Масса причин.
В манерах Фокса не было ничего враждебного, в голосе не слышалось никаких эмоций. От него исходила некая небрежная уверенность человека, который знает, что окружающие его люди — обитатели совсем другого мира. — Потому что ты собираешь на меня компромат?
— Сегодняшняя полиция ничуть не похожа на ту, к которой ты привык. Изменились методы и отношения. — Фокс сделал паузу. — Ты серьезно рассчитываешь вписаться?
— Иными словами, ты мне советуешь не заморачиваться с восстановлением?
— Это тебе решать.
— От кого ты узнал обо мне и Кафферти?
Выражение лица Фокса чуть изменилось, и Ребус понял, что совершил ошибку. Его собеседник знал, откуда эта информация у Ребуса: от Шивон Кларк. Черная галочка против ее фамилии.
— Вот прикинь, — пустился во все тяжкие Ребус. — Не мог ли это сделать сам Кафферти? С помощью посредника? Чтобы понизить мои шансы?
— Для начала тебе лучше держаться от него подальше.
— Трудно с этим не согласиться.
— Почему же ты этого не сделал?
— Может, я надеялся, что он проговорится о чем-нибудь — не забывай, я работаю по глухарям.
— И он проговорился?
Ребус отрицательно покачал головой:
— Пока нет. Но, судя по количеству скелетов в шкафах Кафферти, надежда всегда остается.
Фокс с задумчивым видом отхлебнул воды. Ребус развернул вафлю и откусил кусочек.
— Твое дело, — сказал наконец Фокс, — начато еще в семидесятые годы. Впрочем, назвать его делом было бы несправедливо. Оно занимает целую полку.
— Пару раз меня вызывали к директору школы, — согласился Ребус. — Но ни разу не выгоняли.
— Интересно, это благодаря везению или хитрости?
— Если я что-то делаю, то для этого всегда есть веские основания. И мои методы приносят результаты. Высокое начальство это признавало.
— «Всегда должно быть место для одной белой вороны», — процитировал Фокс. — Так написал о тебе один бывший старший констебль. Он подчеркнул слово «одной».
— Я добивался результатов, — повторил Ребус.
— А теперь? Сумеешь работать по правилам? Теперь у нас даже для одной белой вороны нет места.
Ребус пожал плечами. Фокс несколько секунд рассматривал его.
— Тебя откомандировали на Гейфилд-сквер. Значит, ты снова в паре с инспектором Кларк.
— И что?
— С тех пор как ты вышел на пенсию, ей удалось избавиться от нескольких дурных привычек, которые ты ей привил. Она собирается расти по службе. — Фокс сделал паузу. — Если только…
— Ты хочешь сказать, что я на нее плохо влияю? У Шивон своя голова на плечах. И эта голова никуда не денется, если я поработаю там неделю-другую.
— Надеюсь. Но в прошлом она тебя несколько раз прикрывала.
— Понятия не имею, о чем ты говоришь. — Ребус снова поднес бутылку ко рту.
Фокс выдавил улыбку, разглядывая Ребуса глазами придирчивого нанимателя, к которому на собеседование пришел зеленый кандидат.
— Мы ведь уже встречались.
— Правда?
— Вроде того… когда-то вместе расследовали одно дело.
Я тогда работал инспектором криминальной полиции.
— Не помню.
Фокс пожал плечами:
— Ничего удивительного. Ты так и не провел ни единого брифинга.
— Наверное, был слишком занят настоящей работой.
— С мятным леденцом во рту, чтобы выхлопа не было.
Ребус уставился на Фокса:
— Так вот в чем дело — я с тобой не поздоровался? Я отобрал у тебя в песочнице конфетки, а теперь ты хочешь взять их назад?
— Я не настолько мелочный.
— Уверен?
— Абсолютно. — Фокс начал вставать. — И еще одно. Ты ведь знаешь, что будет медосмотр? Это я говорю на случай, если подашь заявление.
— Здоров, как бык, — заявил Ребус, ударив себя в грудь кулаком.
Он проводил взглядом Фокса, потом доел свою вафлю и пошел на улицу покурить.
14
Ребус забрал дела о пропавших без вести и привез на Гейфилд-сквер. Он постарался, чтобы Пейдж увидел, как он тащит их на стол Шивон Кларк. Ему пришлось ходить туда-сюда три раза — «сааб» был припаркован у дверей, и знак «ПОЛИЦЕЙСКОЕ РАССЛЕДОВАНИЕ» лежал под стеклом на видном месте.
— Спасибо за помощь, — сказал Ребус, обращаясь ко всем в кабинете.
Он упарился, а потому снял пиджак и повесил его на спинку стула Кларк. Женщина-полицейский с соседнего стола подошла к нему и спросила о содержимом коробок.
— Дела о пропавших без вести, — ответил он. — Три из них в период между тысяча девятьсот девяносто девятым и две тысячи восьмым. Всех пропавших в последний раз видели где-то на А-девять, как и Аннет Маккай.
Она подняла крышку верхней коробки и заглянула внутрь. Чуть выше пяти футов, темные волосы, стрижка каре — так это, кажется, называется. Она напоминала ему какую-то актрису — может быть, Одри Хепберн.
— Меня зовут Джон, — сказал он.
— Вас все знают.
— Так нечестно.
— Детектив-констебль Эссон. Но вы можете называть меня Кристин.
