плейлист Mad Beats, а затем смеется, когда сиденья вибрируют от тяжелого ритма.
— Сейчас это не совсем атмосфера Mad Beats, — говорит она, быстро меняя ее.
— Аарон всегда составляет новые плейлисты для наших занятий в тренажерном зале.
— О боже, Бо. У тебя более тысячи неоткрытых писем! — Ее глаза расширяются, когда она просматривает приложения на моем телефоне. Она стонет. — Ты один из “тех” людей, которые не очищают свои уведомления.
— Это плохо?
— Мне нужно очистить уведомления, иначе я сойду с ума.
— Думаю, это говорит о тебе больше, чем обо мне, — поддразниваю я, кладя одну руку на руль, а другую нажимая на рычаг переключения передач.
Она кладет мой телефон на среднюю консоль и наклоняет свое тело к моему, затем берет мою руку ближе к своей и переплетает наши пальцы.
Я подношу наши соединенные руки к губам и целую кончики ее пальцев. — Как прошло Рождество?
— Хорошо, — весело говорит она, а затем, уже более мрачно, добавляет: — Немного странно. Мы с Феликсом на самом деле не разговариваем.
— Извини.
— Не извиняйся. Он поступает неразумно.
Мои пальцы сжимают руль немного крепче.
— Почему ты не сказал мне, что это ты ранил Гаррисона?
— Я не знаю. На самом деле это не так. Я думал, ты примешь их сторону. Я бы даже не стал винить тебя за это.
Я оглядываюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, как она медленно кивает. — Я смотрела. Я видела игру.
— Я не хотел причинять ему боль. Я бы никогда не сделал что-то подобное намеренно… — Я замолкаю, не зная, что еще сказать.
Между нами раздается тихий ритм. Стелла говорит первой. — Знаешь, самое смешное, что я думаю, что у тебя с Феликсом много общего.
— Потому что мы оба играем в футбол?
— Не только это. Вы оба очень конкурентоспособны и чрезвычайно преданы. И вы оба испытываете большое давление со стороны своей семьи и команды. Я читала статьи о тебе. Твои тренеры и товарищи по команде отмечают твою трудовую этику и преданность делу.
— Это пиар-вздор. Я много работаю, потому что, если я этого не сделаю, я подведу многих людей. У меня нет другого выбора, кроме как посвятить себя делу. Мы тренируемся и тренируемся каждый день, два раза в день в предсезонке. В январе у нас отпуск, но в феврале мы снова на поле. Ты знаешь, что значит быть спортсменом D1 [Прим.: Колледжи D1 обычно являются домом для выдающихся спортсменов, занимающихся студенческими видами спорта. Как правило, они подходят для студентов-спортсменов, стремящихся заниматься своим видом спорта на профессиональном уровне]
— Ты говоришь это так, будто это бремя.
— Ты так не чувствуешь? — Я спрашиваю.
— Нет. Я люблю это. Мне бы хотелось, чтобы кто-то ожидал от меня большего.
— Что ты имеешь в виду?
— Не все студенческие виды спорта пользуются таким же уважением, как футбол. Ребята, вы боги в кампусе. Игроки НФЛ — знаменитости. Можешь ли ты назвать хотя бы одного драйвера с золотой медалью?
— Эмнет, но у меня для тебя есть горячее предсказание. — Я машу рукой в воздухе. — Стелла Уолтерс, золото на следующих летних играх.
Она улыбается, закатывая глаза. — Видишь?
— Мне жаль.
— Все в порядке. Я понимаю, но не пойми неправильно это давление. Это значит, что люди заботятся. Многим людям хотелось бы, чтобы на них оказывали такую заботу и внимание.
Я вообще об этом не думал. Стало ли мне легче воспринимать критику со стороны отца? Нет. Но я понимаю, что она говорит.
Я въезжаю в жилой район, украшенный огнями. Каждый дом освещен, а в некоторых даже включена музыка.
— Это потрясающе. Тебе стоит увидеть наш дом. Папа и Феликс каждый год стараются изо всех сил. Это настоящий Кларк Гризволд [Прим.: Кларк Гризволд [глава семьи (отец) в фильме «Рождественские каникулы»].
— А это нет? — Я указываю большим пальцем на самый яркий дом.
— Это определенно так. Я люблю это.
Я останавливаюсь в конце тупика и открываю бардачок. — Я тебе кое-что принес.
— Ты принёс? — Ее рот изгибается в улыбке.
Я протягиваю ей маленький, плохо упакованный подарок. — Это не рождественская елка.
— Этот Тедди, он хорошо справился. — Она проводит пальцем по бумаге. — Должна ли я открыть его сейчас?
— Ага. Если ты хочешь.
— Я хочу. — Она рвет его с таким рвением, что мне хотелось бы, чтобы это было что-то более романтичное.
Она достает черную футбольную шапку «Колорадо», все еще улыбаясь, и надевает ее.
— Просто какая-то глупость. У меня есть такой же в универе.
— Я люблю это. — Она касается мягкого материала на голове. — Спасибо.
— Пожалуйста. — Я откашливаюсь, чувствуя себя немного неловко. Теперь, когда я дал ей это, это кажется глупостью. Не похоже, чтобы она когда-либо собиралась это носить. Ее брат может сжечь эту чертову штуку.
— Мне это правда нравится, — говорит она. — И у меня тоже есть кое-что для тебя.
— Все, что я хочу на Рождество, это ты.
Она смеется и бросает на меня взгляд, “можно ли быть более смешным”.
— Знаю, знаю. Банально, но точно, детка.
Стелла достает из сумочки конверт и протягивает мне. На лицевой стороне мое имя написано попеременно красными и зелеными буквами. Я переворачиваю его, срываю печать и вытаскиваю два билета.
— Я знаю, что маловероятно, что у тебя будет свободное время, но чемпионаты конференции по прыжкам в воду пройдут в феврале. Если у тебя получится, будет очень весело увидеть тебя там. Я, наверное, смогу купить тебе такую шапку университета Вэлли, как эта. — Она указывает на шапку на голове.
Уголки моих губ изгибаются, и я наклоняюсь вперед, касаясь ее губ своими. — Если будет возможность, я буду там.
Я откидываюсь назад, стучу билетами по колесику и кладу их обратно в конверт. — Твоя семья ходит на твои Meet?
— Некоторые из них, не все. Однако они все будут там на чемпионате.
Я все еще держу конверт, и у меня внутри бурлит смесь эмоций, когда я спрашиваю: — Твой брат знает, что ты меня пригласила?
— Нет.
— Детка…
— Все будет хорошо, — настаивает она, придвигаясь ближе ко мне. Ее пальцы пробегают по моим волосам, и она приближает свои губы к моим.
Я отвечаю на ее поцелуй, углубляя его и отдавая ей все, что у меня есть, а потом и еще немного. Она мне нравится. Она мне очень нравится.
У меня нет такой уверенности в будущем и в том, как мы с Феликсом и ее семьей ориентируемся в делах, но мы не собираемся ничего решать сегодня вечером, так что мы могли бы
