ужин. У мамы в духовке ветчина, и она и все тети слоняются по кухне, готовят и прогоняют всех, кто входит и спрашивает, когда она будет готова. Прохладным утром мы открыли подарки, а затем пошли на бранч в дом родителей моей мамы. Сегодня вечером в нашей гостиной собралась папина семья.
Я сижу прямо в центре своих дядей и кузенов. Это хаос, хотя я этого не заметил. Я совсем в другом мире.
Я не могу перестать думать о Стелле и драке на курорте с ее братом и товарищами по команде. Я никогда не должен был появляться в таком виде. Никогда не следовало вмешиваться, но мы со Стеллой чувствуем себя такими же неизбежными, как снег в горах. Может быть, если бы я никогда не ответил на те первые сообщения, если бы я не узнал ее. Но теперь меня убивает даже мысль о том, что я не увижу ее. И о проблемах, которые я ей причинил.
Сегодня утром она отправила сообщение, но я не сдался и не открыл его до сих пор.
Стелла: С Рождеством!
На фотографии она вся улыбается, держа в руках кошку с красным бантом на белой голове. Я смотрю на него несколько секунд, прежде чем замолчать со стоном. Впервые я влюбился в девушку, и это должна была быть она.
— Еда готова, — говорит мама, вытирая лоб тыльной стороной ладони.
Все вскакивают на ноги, как будто последние пару дней не было одного большого приема пищи за другим. Я даже не голоден, но падаю в конец очереди и наполняю тарелку всем понемногу.
Детей выгоняют на улицу. У нас есть пара уличных обогревателей, которые будут поддерживать тепло в помещении, но я не против прохлады в воздухе. Все еще чувствую себя приятно, проведя столько времени в Колорадо. Я сажусь рядом с одним из моих младших кузенов, Скотти.
— Когда тебе нужно вернуться? — спрашивает он с полным ртом картошки.
— Ещё через неделю.
Он кивает. — Как думаешь, у тебя найдется время потренироваться со мной?
Кончики ушей розовые.
— Определенно да. Как дела в футболе?
— Хорошо. В этом году я начинающий квотербек.
— Я не слышал, чувак. Это потрясающе.
— Я не так уж и хорош. Не такой, как ты.
Я тихо посмеиваюсь. — Я не всегда был таким хорошим.
Он бросает на меня недоверчивый взгляд.
— Я серьезно, — говорю я. — Спроси кого угодно. Я был примерно на фут [Прим.: 30.48 см] ниже всех остальных, весил девяносто фунтов, [Прим.: 40,823 кг] мокрый, и у меня было две левые ноги. Это просто время и практика.
Он засовывает вилку картофельного пюре в рот. — Итак, ты мне поможешь?
Мой телефон жужжит в кармане. Я ставлю тарелку на одно колено и поворачиваюсь, чтобы взять ее.
Стелла: Занят? У меня есть пять минут до того, как семья заставит меня сыграть в еще одну настольную игру.
Я: Позвони мне.
— Да, малыш. Как насчет этих выходных? В субботу?
Он задумывается на минуту, словно мысленно пролистывая свой личный календарь. — Это сработает.
Я постукиваю по козырьку его шапки, когда встаю. — Я заеду и заберу тебя около полудня.
По дороге на кухню я доедаю остатки еды. Моя мама и тети все еще стоят вокруг, трижды проверяя вещи, отказываясь есть, пока у всех остальных не будет секунд. Я отбиваюсь от их попыток заставить меня съесть больше, потому что «они не хотят остатков», бросаю тарелку и иду в свою комнату.
Стелла звонит, когда я делаю последнюю ступеньку.
— Привет, — отвечаю я, улыбаясь, когда ее лицо появляется на экране. — С Рождеством.
— С Рождеством! — Она опускает камеру и показывает мне свою толстовку с надписью: «Шум, твоя девушка — Гав!»
— Я ношу красное. Это считается праздником? — Я указываю на шапку Кардиналов на своей голове.
— Нет. — Она смеется. — Твоя семья все ещё внизу?
— Ага.
Я читаю разочарование на ее лице.
— Это будет ранняя ночь. Чем занимается твоя семья?
— Мы играли в настольные игры, но потом появился Тедди, чтобы удивить Холли.
— Это мило. — Что-то болит в груди.
— Он принес ей дерево. — Она ждет, пока я отреагирую. — Типо рождественскую елку. Настоящую, потому что ей было грустно, что в этом году у нас была только подделка.
— Это… черт, это чертовски романтично. — Мне приходит в голову, что я никогда не покупал девушке рождественский подарок. Не настоящий подарок. Чизбургер, который я отправил Стелле, внезапно перестал казаться таким романтичным. Возможно, мне вообще не нравится быть парнем. Какое дерьмовое осознание.
— Верно? — Ее смех прекращается, но она продолжает улыбаться. — Ты можешь встретиться через час или два?
Я сглатываю, пульс бьется в ушах. Я умираю от желания увидеть ее снова, потусоваться, поцеловать ее. Конечно, да, но у меня такое чувство, что я делаю ей хуже, а не лучше. Кроме того, мне совсем не хочется, чтобы меня снова ударили. В конце концов, мое желание увидеть ее перевешивает все остальное. — Ага. Мне бы понравилось это.
* * *
Мы направляемся в ресторан и бар примерно на полпути между нашими домами. Я добираюсь туда первым, а потом она подъезжает на джипе и паркуется рядом со мной. Мы оба выходим и встречаемся на заднем сиденье ее машины.
На ней по-прежнему свитшот «Один дома», джинсы и высокие ботинки, которые добавляют ей роста на пару дюймов.
— Привет. — Она колеблется, а затем делает шаг вперед и обнимает меня.
Я крепко сжимаю ее, а затем отрываю от земли, вызывая у нее смех и снимая напряжение.
Когда я ставлю ее на землю, Стелла потирает руки. — На улице холодно. Хочешь войти?
— Не совсем, — говорю я. — Я подумал, мы могли бы прокатиться.
— Хорошо. Да, это звучит весело.
Она садится в мою машину или в машину моего отца, поскольку моя припаркована на стоянке в Колорадо, и я еду по знакомым дорогам. Сегодня вечером тихо, большинство людей дома со своими семьями.
Я вожусь с радио, почти на каждой станции крутят праздничную музыку, поэтому я разблокировал телефон и передаю его ей. — Хочешь выбрать музыку?
Она берет устройство, некоторое время пристально смотрит на него, прежде чем ответить: — Абсолютно. Телефон человека полон всяких интересных тайн и подробностей.
Я посмеиваюсь. — Ах, да? Что именно мой телефон говорит обо мне такого, чего ты еще не знаешь?
— Ну, Spotify сообщил мне, что ты недавно слушал Mad Beats и Sick Workout Mix, так что я предполагаю, что ты в основном используешь приложение, когда тренируешься. — Она вопросительно поднимает бровь.
— Это правда.
Она включает
