на кухне су-шефа Андрея, как правильно подавать рататуй.
— Я думаю нам стоит изменить подачу на ту, что была в мультике, — говорит Илья Андрею. Тот смотрит на него рассерженно, только пар из ушей не валит. — В одноименном мультике, — уточняет Илья. — Там все овощи нарезаны слайсами, а у нас что? Почему здесь кубики?
Я стою, прислонившись к дверному косяку входа в кухню. Меня скрывает стеллаж выдачи, они меня не видят, но я их и вижу, и слышу. Илья стоит ко мне спиной и в присутствии персонала кухни нравоучает су-шефа.
— Так лучше раскрывается вкус. Кубики меньше слайсов, на ложку попадает больше разных овощей. При жевании они распространяются по всей полости рта и задействуют больше вкусовых рецепторов. Так вкус воспринимается ярче и насыщеннее, — резонно вторит ему Андрей.
Су-шеф у нас, что надо. До конца будет отстаивать свою точку зрения, если считает ее наиболее правильной. Его брал поваром еще Жак, и он сразу показал свои амбиции и стремление идти до конца. При нем же Андрей стал су-шефом. И как они сработались с Агатой — просто сказка. А теперь Илья взялся его поучать. Влез туда, где ему совсем не место.
— Если овощи будут доведены до нежнейшего состояния и будут просто таять во рту, поверь, вкус распределится еще лучше, — стоит на своем Илья.
— Тогда они потеряют текстуру и станут кашей, — спорит Андрей.
— И к тому же, гости увидев у нас оригинальную подачу, как во всеми любимом мультфильме, только порадуются тому, что к нам зашли, — как будто и не слышит его Илья. — У нас сейчас трудные времена. Нам нужно чтобы гости ассоциировали нас с чем-то хорошим, добрым, теплым. А не с трупами!
— Что здесь происходит? — не выдерживаю я и выхожу из-за стеллажа.
Илья оборачивается и нервно улыбается. На лице Андрея мелькает облегчение.
— Учу свой персонал работать, — Илья выставляет руку открытой ладонью вверх. — Кто-то же должен этим заниматься. Шеф у нас постоянно на больничных, один из владельцев ресторана тоже где-то пропадает. Вот и приходится все тянуть одному.
Он смакует каждое слово, растягивая слова. Ему доставляет удовольствие этот диалог в присутствии подчиненных. Как же его возносит чувство собственной значимости.
— Интересный поворот, — подношу я руку к подбородку и провожу по нему пальцем. — Это ведь очень некорректные заявления, ты не находишь?
— Что именно? Правда? — смеется Илья. — С каких пор правда стала некорректной?
— Ну пойдем. Расскажешь мне свою правду.
Я разворачиваюсь, не дожидаясь его ответа, и иду прочь с кухни. Его самодовольное выражение лица меня очень злит, но я понимаю, что нужно держать себя в руках. Подхожу к своему кабинету и только берусь за ручку двери, как слышу проносящиеся за спиной шаги. Я оборачиваюсь. Илья пролетает мимо. Он останавливается возле соседней двери.
— Давай лучше поговорим у меня, — снисходительно говорит он.
Резко поворачивая ручку, он распахивает дверь и скрывается внутри. Похоже это месть. Я ушел с кухни, не дожидаясь его ответа — он разозлился и решил показать гонор. Как же человека меняет статус.
Делать нечего, я медленно продвигаюсь по коридору и захожу к нему.
— Ведь такая большая разница в чьем кабинете разговаривать, — произношу я, проходя в дверь.
— Да. Мне так захотелось, — говорит Илья, садясь за свой стол.
Я закрываю за собой дверь и сажусь в самое дальнее от него кресло. Если его наглая рожа будет рядом, боюсь она будет смята.
— С каких пор мы делаем то, что тебе хочется? — спрашиваю, кладя ногу на ногу.
— А ты не получал мое сообщение? — криво ухмыляется Илья.
— Я подумал, что это шутка.
— И поэтому так быстро сюда примчался?
— Я, и так, сюда ехал. Помимо твоих шуток у меня есть другие дела здесь.
— Боюсь даже представить какие, — вскидывает руки вверх Илья. — С сегодняшнего утра я твой полноправный соучредитель. Кристиан предложил мне бросовую цену за свою долю в ресторане. Мы подписали документы и, как говорят французы, вуаля — «Есенин» мой.
— Наполовину, — поправляю его я. — Даже немного меньше, потому что контрольный пакет все равно у меня.
— Сути дела не меняет. Мне переданы все полномочия Кристиана, и я могу делать практически все, что захочу. У тебя даже права вето нет.
— Да, таков был договор с Кристианом, — подтверждаю я. — И что же ты хочешь? Реформ, я полагаю.
— Ну кто-то же должен вытащить наш ресторан из этого дерьма, — снисходительно говорит Илья.
Дать бы ему по роже. И дня не прошло, как он босс, зато гонора прибавилось как у главы корпорации с десятилетним стажем.
— Это почетная миссия, — с трудом сдерживаю себя я. — Но боюсь тебе она не по силам.
— Я же говорил — ты никогда не верил в меня. А я вот, сижу здесь, и разговариваю с тобой на равных.
— Я не об этом, — теперь я делаю тон и улыбку снисходительными. — У тебя просто нет финансовой возможности вытащить этот ресторан из дерьма.»
Из раздумий меня вытаскивает Агата, которая проходит мимо комнаты, включает свет в ванной и захлопывает за собой дверь. Я представляю, как она сейчас будет принимать душ и просто не могу удержаться, чтобы не присоединиться к ней.
Я захожу в ванную, когда Агата активно расчесывает свои роскошные волосы, размашисто работая массажной расчёской.
— Я думал ты хочешь принять душ, — вскидываю бровь я.
— Именно это я и планировала, — озирается на меня девушка, но тут же отворачивает свой взгляд.
— Зачем тогда расчесывать волосы? — вскидываю бровь я.
— Ты что никогда не жил с девушкой? — нервно хихикает Агата.
Что-то странное происходит. Она напряжена и чем-то обеспокоена, как мне кажется.
— Жил вообще-то. Не с такими шикарными, как ты, но… — улыбаюсь я.
— Но таких странностей не видел, — заканчивает за меня она.
— Я не это имел ввиду, — в легком смятении говорю я.
— Да ладно, — снова нервный смешок. — Я не хочу намочить волосы. Видишь? — она стягивает копну резинкой. — Так хвост выглядит прилично.
— Ооо, — протягиваю я. — Очень практично. Что с тобой происходит? Что-то не
