спросили, как он относится к тому обстоятельству, что сотни тысяч человек на земле убежденно считают его Богом. «Мне приходилось об этом слышать, – ответил император, – и во время встреч с растафарианцами я недвусмысленно заявлял, что я смертный человек (77), которого когда-нибудь сменит грядущее поколение; а заодно отговаривал предаваться ложному убеждению, что человеческое бытие является эманацией божественного начала». Эту противоречивую запись ученый-дред Рас Иадонис тоже разобрал по библейским косточкам в одном из видеообзоров. «Я знаю, некоторые из вас скажут, что он лишь называет себя смертным человеком… – рассуждает он. – Что это еще за сказки? Он ведь больше нигде не отрицает свою божественную природу». В представлении Иадониса слова Хайле Селассие представляли собой явное теологическое предупреждение, предостерегавшее братьев от древней философии неоплатонизма. «Какая еще “эманация”? Где в Библии вообще о ней говорится?» По словам Иадониса, Хайле Селассие просто высмеивал господствующие в III веке метафизические представления, в соответствии с которыми все сущее на земле происходило от некоего абсолюта, к которому человеческий разум, или интеллект, стремился вернуться. «Он не был “эманацией” в смысле привидения или духа, – размышлял он, – и сказал: “Это я, из плоти и крови, прямо здесь и сейчас иду по воде”. Понимаете? А потом добавил: “Эй, Фома, иди, прикоснись ко мне; давай, ткни пальцем мне в бок… Я самый что ни на есть настоящий”».* * *
Возвращаясь на землю, свет Раса Тафари первым делом озаряет берега Новой Зеландии. В конце 1970-х годов маори основали в городе Руатория на Северном острове – который по легенде представляет собой гигантскую рыбину, вытащенную из океана и брошенную на сушу, – свою растафарианскую общину (78). Община эта живет в тени горы Хикуранги, которую еще называют «Хвостом небес». Располагаясь чуть к западу от линии перемены дат, эта гора, по всеобщему мнению, первой встречает каждое утро лучи дневного светила. Именно здесь, стоя на горе Хикуранги, Иегова сказал: «Да будет свет». Некоторые утверждают, что растафарианцы жили здесь с незапамятных времен и что Хайле Селассие явился предкам народа маори из племени нгати-пороу еще на заре веков. Брат Рас Гидеон, тоже принадлежащий к коренному населению острова, попросту почувствовал себя растафарианцем, проснувшись в одно прекрасное утро в сарае для стрижки овец, переделанном под жилье, и написал фломастером на его стенах священные строки. «Да благословит тебя, Эфиопия, небо во веки веков; и да дождется чад своих народ твой, живущий на краю мира изведанного и неизведанного», – молился пастух Атли. Маори здесь как раз и жили на краю земли (79) – а если не на краю, так в самом ее начале.
Поскольку маори, живя на другом конце света, практически не общались с Ямайкой, растафарианство в душах представителей этого народа укоренилось в виде доктрины сопротивления колонистам, которые присваивали принадлежавшие им издревле земли. С тех пор как Джеймс Кук в 1769 году впервые увидел Аотеароа[7], под воздействием грубой силы отворились врата – перед золотоискателями и торговцами этим драгоценным металлом, перед поселенцами, вырубавшими леса ради строительства Британии в южных морях, и перед миссионерами, прибывшими с задачей привить народу маори поклонение богам захватчиков. Бунтуя против масштабных поражений в правах и потерь, сторонники освобождения народа маори от колониального гнета обнаружили в растафарианстве новую религиозную доктрину. В глазах дредов из племени нгати-пороу черный цвет кожи служил противовесом всему, что воплощал собой мир белых поселенцев. По словам Хона Хини, предводителя тамошних растафарианцев, маори никогда не покидали рая, как херувимы (80), стоя на страже Эдема с пылающими мечами в руках и защищая свой народ от иноземных завоевателей.
Отнесенные чужаками к категории преступников, дреды здесь взяли на вооружение местоимение «тату-тату» – что-то вроде ямайского «я-и-я». И стали наносить на лица замысловатые татуировки на основе узоров своих предков, только новыми буквами, означавшими Его имя. Когда активный участник движения Рас Арама томился в тюрьме, его девушка передала ему книжку о Хайле Селассие и восхождении божества на трон. Выйдя на свободу, Рас Арама показывал всем татуировку на лбу с надписью «Яхве», рядом с которой красовалось слово Ио, в понимании народа маори означавшее скрытое начало всего сущего, – христианские евангелисты, претендовавшие на верховное знание о Нем, переводили его как «Бог». «И узрят лицо Его; и имя Его будет на челах их» (81) – говорится в Откровении Иоанна Богослова. Вот по какому признаку узнает их Хайле Селассие, когда в третий раз спустится с небес на землю.
Возвращаясь, он явится с востока и приведет с собой всех своих ангелов, чтобы вернуть законным владельцам земли, когда-то отнятые у маори. И тогда представители всех земных держав пришлют своих делегатов на его вторую коронацию. «И в один прекрасный день, – предрекает Рас Арама, – народы планеты соберутся на горе, дабы узреть Его свет. Им захочется увидеть, как свет этот вспыхнет впервые именно здесь, только не окажется ли он для них слишком ярким, а? Они будут смотреть, дабы узреть этот свет, и в следующую минуту он явится им в образе Яхве. Самый яркий свет здесь это Он – Он здесь самый яркий свет. В мгновение ока он разберется и с человеком, и с миром, из которого навсегда уйдет греховность… И тогда мы все очистимся».
2. Евангелие от Филиппа
Недалеко от скелета монаха в глиняном кувшине притаился пергаментный свиток со священным писанием (1), датируемый II веком и, по-видимому, не одобренный ни Яхве, ни каким-то другим богом. Назывался он Peuaggelion pkata Philippos, что в переводе означает «Евангелие от Филиппа». «Вначале Бог сотворил человечество, – говорилось в свитке, написанном на коптском языке [8], – но теперь человечество сотворило Бога. Так устроен мир – люди создают себе богов, а потом поклоняются своим же творениям. Богам самим больше подобало бы поклоняться человеку!» В этом священном писании говорилось о заблуждениях, о подверженности богов ошибкам, о вселенной, в которой намерение и результат, причина и следствие напоминали пряди водорослей, путающие друг дружку на дне моря. Объявленный Никейским собором еретическим, этот рукописный текст наряду со многими другими был закопан в землю в скалистой пустыне на севере Египта. Узнали о нем только в 1945 году, когда какой-то крестьянин, копая землю, чтобы использовать ее в качестве удобрения, наткнулся на сосуд, хранивший в себе альтернативные способы формирования религиозных истин. «Слово вошло в бытие из-за ошибки, – откровенничало Евангелие от Филиппа, – он хотел сделать его непогрешимым и бессмертным, но потерпел провал и в итоге получил совсем не то, на что надеялся».
Этот текст, сам по себе разрушительный, повествовал об Адаме и Еве,
