о чем идет речь. Разве женщину может звать Вакхом?
Алекс рассмеялся, смущённо потирая шею.
— К сожалению, напитки он не готовит. Просто когда я увидел эту морду в приюте, я сразу вспомнил картину Рубенса “Вакх”, настолько он был похож на этого упитанного бога. Понимаешь, ангелам ведь тоже бывает одиноко. Особенно когда ты больше двухсот лет возвращаешься в пустые комнаты. Вакх — это мой кот.
— Ах, кот, — выдохнула Рита. Она испытывала изматывающий клубок чувств из облегчения и сочувствия, но все-таки не могла сдержать улыбки.
“Но почему же он так долго один? Он красив и обходителен, это заметит даже слепая. Может быть, в этом и есть его наказание?”
— Спасибо, что не задаешь лишних вопросов, — грустно усмехнулся Алекс, не зная, что вопросы буквально обжигали её язык. — Но Вакх денёк потерпит, если тебе нужна помощь.
— Да! — она снова отреагировала слишком быстро, слишком эмоционально. Наверное, так не стоило делать, и она выдавала себя с головой, но ничего не могла с собой поделать. — Не уходи, пожалуйста.
— Хорошо. Я заварю сладкий чай? Как советовал врач.
— Да, — кивнула Рита, чувствуя, что она почти счастлива. — Пожалуйста.
Тяжелые цветастые шторы отгораживал её маленький мир от любопытных глаз, и в нём Рита пила приторно-сладкий чай из огромной кружки, сжав её в ладонях, и слушала рассказы Алекса о том, как он помогает людям. О том, что дело это далеко не прибыльное, но в том его признание и по-другому у него не получается. Сейчас он занимался математикой с толковым мальчишкой, у матери которого не было денег на репетиторов. Умирая от стыда, она старалась дать сыну на урок хоть какие-то деньги, которые в пять-шесть раз были меньше средней стоимости урока, но иногда не было и того, и тогда мальчик приносил пакет с пирожками. И пирожки те были самыми вкусными на свете, и Алекс радовался им шумно и долго, так что мальчик как будто начинал меньше считать себя неудачником.
А потом глаза начали закрываться, и Рита точно уронила бы кружку, если бы её не подхватил Алекс. Голова упала на его плечо, Рита почувствовала щекой приятную мягкость хлопка его рубашки, судорожно вдохнула запах его парфюма: древесные ноты и цитрус. Сон накатывал тяжелыми волнами, уносил прочь от реальности, и вот она перестала различать даже голос Алекса. Ей только показалось, что щеки коснулись пальцы, и она чуть нахмурилась. А потом откуда-то донеслись слова: “А что, если я на этот раз останусь?” — но сил ответить не было, губы будто смолой залили, и Рита не ответила.
А Алекс не остался.
***
— Ты не обижайся, но так сегодня никто не работает.
Рита не обижалась. С отчаянно-синего неба светило солнце, и от его ласки по коже бежали мурашки. Она закатала штаны по колено и полоскала ноги в фонтане, а в руке сжимала вафельный рожок, в недрах которого подтаивало фисташковое мороженое, становясь восхитительно нежным.
— К тебе так и будет ходить три калеки, которые услышали о тебе от соседки-бабульки, — говорила Кира. Она сидела рядом, оперевшись на руки и подставив лицо горячему июльскому солнцу. — Сегодня важно заявлять о себе. Создать бренд. Образ. Запустить рекламу. И тогда к тебе потянутся, будь ты хоть последней мошенницей.
— Я не мошенница, — тут же встрепенулась Рита. — Ты сама видела.
— Вот и я о том же. Но так ты деньги никогда не накопишь. Кстати, а на что ты копишь?
Рита посмотрела на подругу. Она была яркой, как сам июльский день: радужный волосы, желтые очки, полосатая рубашка, под ней — розовый топ, обтягивающий небольшую грудь и выступающие рёбра под ней. Воплощение тепла и радости, как они есть, и Рите стало стыдно, что она скрывает всю правду о себе. Но по-другому не получалось.
— Не могу сказать. Надеюсь, ты поймешь.
— Понимаю, — легко согласилась Кира. — У всех свои секреты, а у такой красотки, как ты, их должен быть целый мешок. Слушай! — она вытащила ноги из воды и села по-турецки, повернувшись к Рите. — А давай я буду твоим менеджером по продвижению? Сделаем тебе страничку в социальных сетях, разработаем контент-план, запустим недорогую рекламную компанию, сходим в группы других магов. Что думаешь?
Возбуждение подруги передалось и Рите, она представила, что получит ту известность, которую заслуживает, что её будут узнавать и записываться к ней на консультацию за месяц… Нет, за полгода! И, довольные, покидать её квартирку, чтобы посоветовать “богиню астрологии” всем друзьям. Но реальность быстро охладила её пыл.
— Я не могу позволить себе даже недорогую рекламу, — покачала головой она. — Денег у меня и так очень мало, а коммунальщики хотят, чтобы я им платила за газ и воду. Жду, когда за воздух с меня спросят.
— Ну пожалуйста, Риточка, давай попробуем! — Кира перебралась ближе, так что её голые коленки касались Ритиных ног, и схватила её за руки. — Я с тебя за услуги ничего не возьму. Как ты говоришь? Дашь столько, сколько посчитаешь нужным. И когда сможешь. Мне так это все интересно! Я читаю о рекламе и маркетинге ночами, а отец заставляет учить бухгалтерию. Если ты мне не поможешь, я умру над этими цифрами!
— Прям умрешь? — спросила Рита.
— Да, и превращусь в мумию в назидание всем отцам-тиранам. Ну пожа-алуйста!
Рита вспомнила утренний расклад и карту, что она вытянула: паж кубков. На ней лихой молодой человек в небесно-голубом камзоле, расшитом лилиями, держал золотой кубок. Эта карта сулила удачу, новый шанс, подарок судьбы, за который не придётся отдавать ничего взамен. Она внимательно посмотрела на солнечную, сияющую Киру и улыбнулась:
— Ладно, давай всем расскажем, что я богиня звезд.
— Богиня звезд! Шикарно, я уже вижу идея для промо. Но сначала тебе нужен образ. Что-то волшебное, но не пахнущее нафталином. Есть идеи?
— Знаешь, в другой жизни у меня была мантия, по которой плыли созвездия и галактики, — Рита прикрыла глаза и будто перенеслась из купающейся в зное Москвы в далекие чертоги, где царил вечный покой и прохлада. — А ещё у меня была шляпа с огромными полями, и на конусе висел фонарь. А еще колокольчик, и его звон прогонял мерзкую тишину. Как же сердился Равновесие, когда слышал его!
Рита осеклась, испугавшись, что сболтнула лишнего, но
