Я бы отдал всё на свете, если бы люди, подобные ему, работали в нашей канцелярии. Ваши ребята неплохо знают свою работу, но слишком уж они мрачны. Они нагоняют ужас на подданных короны, вместо того, чтоб вызывать восхищение и уважение. Неудивительно, что клерков Канцелярии сплошь и рядом именуют крысами, хоть и за глаза! Нам нужны новые люди, мой дорогой, новая кровь!» Да, сэр, именно так и сказал, слово в слово. И тут вы… Это как снег на голову! Первый в истории Нового Бангора снег!
— Извините, мистер Шарпер, но я… кхм… В некотором роде…
— Только человек, подобный вам, мог в восемьдесят шестом году найти останки печально-известной экспедиции Франклина[26], мужественно преодолевая все кошмары арктических широт! А уж схватка с белым медведем, поверьте, соразмерна подвигу Геракла. Ведь у вас, если не ошибаюсь, был из оружия лишь перочинный нож?..
— Боюсь, речь идёт об ошибке, — сказал Герти решительно. Только решительность его выдержала совсем немного, и была почти мгновенно сметена, подобно крохотному ялику в бушующем Индийском океане, натиском мистера Шарпера.
Секретарь понимающе прикрыл глаза, позволив Герти перевести дыхание.
— И скромность! Разумеется! Что ещё отличает английского джентльмена, если не скромность! Только не смейте утверждать, что газеты преувеличивают. Это ведь верно, что ваш батальон при Сим-Бунг-Ви[27] три дня сдерживал дикарей, истратив весь порох? Или тот метис в портовом кабаке Мельбурна! Неужели вы вышибли из него дух одним только левым хуком? Парень, говорят, весил триста фунтов[28], и сплошь мышцы!
— Мистер Шарпер! — взмолился Герти, не зная, как остановить этот угрожающий поток.
Секретарь одарил его ещё одной улыбкой. Достаточно тёплой, чтоб на некоторое время скрыть пугающий холодок его мерцающих зелёных глаз.
— Простите меня, полковник. Не так часто мне удаётся увидеть живую легенду. Представьте только моё потрясение, когда мистер Беллигейл сообщил о вашем намерении. Служить в Канцелярии!.. Мог ли я мечтать о чём-то подобном? Вы ведь обратились именно по вопросу службы, верно?
Мягкие манеры мистера Шарпера обладали свойством гипнотизировать, подавлять волю. Герти казалось, что вокруг него вьётся огромный чёрный кот с шелковистой шерстью, но под этой шерстью явственно чувствовались бритвенно-острые когти, которые в любой момент могли выскочить подобно лезвию складного ножа. Шарпер улыбался, но глаза его оставались внимательны и холодны. Шарпер двигался мягко и плавно, как в бесконечном танце, но грациозность его была хищной, и тоже какой-то животной, подобно грациозности благодушного, но в то же время свирепого, сознающего свою силу, зверя.
— Верно, — промямлил Герти, совершенно не представляя, как разрушить эту закрутившуюся вокруг него чертовщину, — Именно по вопросу службы. Но позвольте заметить, что…
— Вот и превосходно! Господи, я чувствую себя окрылённым, словно из метрополии мне в поддержку прислали бронепалубный крейсер, — мистер Шарпер вновь мягким кошачьим движением потёр руки, — С вами Канцелярия сможет работать по-настоящему. Полковник, вы даже не представляете, как ваш опыт и талант нужны нам. Сейчас в Новом Бангоре не самые простые времена. Когда-то Канцелярия была идеальным механизмом, все шестерни которой работали подобно единому целому. Но механизм, как вы, наверно, заметили, уже немного поизносился. Соединительные муфты забились маслом, валы сточились… Люди уже не испытывают к Канцелярии прежнего уважения. А ведь Канцелярия — сердце города! Однако же, с каждым годом качать кровь становится всё сложнее. Всё больше на нашем добром острове происходит всякого рода досадных событий, иногда самого дурного толка.
— В самом деле? — вяло уточнил Герти, ощутив, что от него требуется реплика.
— О да, — вздохнул секретарь, — Уличная преступность побила все предыдущие рекорды, того и гляди, придётся отправлять в чёртов Скрэпси морскую пехоту!.. Да и в других районах не лучше. В Коппертауне множатся аварии, что ни день, взрывы и пожары в цехах. Пока что это похоже на производственные случайности, но ещё немного, и мне придётся предположить самое худшее — саботаж!
— Ужасно.
— Если бы только это! Рыбаки — ещё одна наша проблема. В последнее время они совершенно потеряли страх. О, я всегда говорил, что именно рыбаки превратят этот город в помойную яму и, можете не сомневаться, их ряды всё ширятся. Про угольщиков и не говорю… Они шляются по улицам среди бела дня и плевать хотели на все наши усилия! Да, сэр, нам в Новом Бангоре как никогда нужен энергичный и бесстрашный человек вроде вас, полковник. Вы-то мигом приструните всех этих негодяев, не сомневаюсь.
— Да-да, конечно, — пробормотал Герти, чувствуя себя сбитым с толку и растерянным, подобно моряку, в мгновение ока утратившему все возможные ориентиры, компас которого показывает сущую околесицу.
Он ещё мог понять, какую опасность представляют для острова заводские аварии в Коппертауне, но рыбаки? Угольщики?.. Им-то как удалось прогневать здешнюю Канцелярию?
— Но вы наведёте здесь порядок, полковник. Как минимум, возьмёте этого подлеца Уинтерблоссома. Пусть почувствует на своей шее вашу прославленную хватку!
— Кого? — вскинулся Герти, — Что?..
Мистер Шарпер удивлённо взглянул на него.
— Ах да, вы же не знаете. Последние новости, мне донесли с четверть часа назад. Кажется, у нас в Клифе объявился психопат-убийца. Зовут его Гилберт Уинтерблоссом. Не слышали? Удивительно самоуверенный и наглый преступник. Кажется, он вознамерился затмить своего британского коллегу, Джека Потрошителя. И выбрал для этого Новый Бангор.
Герти почувствовал, как его желудок примерзает к позвоночнику.
— Как вы сказали? — пробормотал он, причём нижняя челюсть отчего-то стала заедать, как у несмазанного автоматона, — Уинтерблоссом?
— Именно так, полковник. Тело нашли в одной из подворотен Склифа, совсем свежее. Подлец вскрыл его, как студент-медик лягушку. Гадкое зрелище. Внутренностями украшены фонарные столбы, требуха свисает с решёток… Должно быть, в самом аду подобным образом украшают театральную сцену для представления, — Шарпер коротко хохотнул, — И с этим тоже придётся разбираться Канцелярии. Не можем же мы доверить подобный казус полиции, согласитесь.
— Но… Позвольте… Откуда стало известно имя убийцы?
— Ах, это… Очень просто, полковник. Убийца настолько самонадеян, что не считает нужным сохранять инкогнито. Он сам представился нам, как самовлюблённый актёр дьявольской пьесы. Во рту у несчастного покойника была оставлена визитная карточка некоего мистера Гилберта Натаниэля Уинтерблоссома. Как вам подобный цинизм? Что-то новое, верно?
— Ужасно, — совершенно искренне сказал Герти, внутренне мертвея подобно мумии тысячелетнего фараона, чувствуя, как отмирает каждая клеточка тела, — Просто неописуемо.
— Вот-вот! Этот психопат, судя по всему, чувствует себя весьма вольготно в моём городе. Но мы займёмся им, как полагается! Я немедленно извещу всех. Полицейских, сыщиков, штатских агентов, осведомителей, кондукторов, инспекторов и офицеров. К вечеру имя этого Уинтерблоссома коснётся каждого уха в Новом Бангоре. А дальше… У нас есть способы добраться до правды. Куда более эффективные, чем у полиции, полковник. Очень надёжные.
Мистер Шарпер усмехнулся, и усмешка эта сверкнула в полумраке кабинета подобно мелькнувшему в подворотне бандитскому ножу. Герти б
