Юниор увидели множество различных деталей, в основном: пружин и шестерёнок. Гай сразу же посчитал рукоятки и понял, что перед ним навалили не менее трёх разобранных спиралисов различных моделей. Глянув в сторону, он увидел, что старший брат уже сосредоточенно и быстро собирает все три сразу, безошибочно сортируя детали, скоро он выберет один и легко дособерёт его из уменьшившейся кучи.
Сам Гай спешить не стал, он присел на корточки, загораживаясь от солнца умбракулумом, потыкал в несколько детали, понюхал палец, опознавая свежую оружейную смазку, после чего неспешно приступил к делу. Он закончил немного позже брата, и когда тот поднял в руках дальнобойный семизарядный «Пилум», у Гая оказался непонятный меканический агрегат на два снаряда, корпус без кожуха, доступный взглядам и пыли, приклад и цевьё. Подобрав две разные вирги, на пять и на семь секстансов, он вложил их внутрь пружин и пробудил Спиритус. В ушах зашумело, слабая боль сдавила тиски, но Гай получил силу, намного превышающую возможности девятилетнего мальчика; цевьё скользнуло назад, натягивая тугие пружины до щелчка, фиксирующего вирги. Готово, можно стрелять.
##1 Примерно 273 гм. и 382 гм.
Лакон осмотрел результаты сборки, хороший полноценный «Пилум» в руках Гнея Юниора не заинтересовал его, а вот спиралис-урод Гая вызвал вопросы:
– Ты сам это придумал, отрок?
– Нет. У Тита подсмотрел. Он любит всякие меканизмы перебирать.
– И это он научил тебя.
– Нет. Тит жадный, он учится, но сам никого ничему не учит. Я просто видел похожие у него в кубикуле когда-то.
– Просто видел и смог повторить.
– А что такого? – пожал плечами Гай. – Тут лежат три разобранных спиралиса, но все детали произведены на мануфакториумах Игниев и унифицированы, многие подходят друг другу. Самое сложное – это приспособить цевьё для заряжания, потому что такое не предусмотрено ни в одной из трёх моделей, ну, и ещё нужно быть спиритом-дефенсором, потому что простой человек недостаточно силён для натяжения пружин. Я нарушил какие-то правила?
– Ни одного оглашённого правила не было нарушено. Приступайте.
Гней Юниор отстрелялся безукоризненно, потом перезарядил спиралис при помощи специального приставного рычага, и отстрелялся ещё раз. Гай, который не любил перенапрягаться, сначала выстрелил тяжёлым снарядом и пробил мишень насквозь, – вирга ушла в песчаную насыпь позади, – а второй снаряд, более мелкий, прошёл точно через проделанное отверстие. Результат сочли хорошим.
Вторым испытанием стала выездка. Абсолютно каждый муж патрицианского достоинства, будь он эквит, минор или нобиль, обязан уметь ездить верхом, ибо верховой бой – один из древнейших видов благородной воинской службы. Причём ездить надо учиться не на химеризированных лошадях, в которых встроены абсолютные команды и может быть подавлен естественный страх, не на меканоэквисах, вообще лишённых живого начла, но на обычных животных. Освоив их, – освоишь любых других.
– При всём уважении к вашему отцу, лошадей, отобранных им, я забраковал. – В сопровождении свиты Лакон двинулся вдоль загона, подставляя лицо солнцу; чёрная тога на его плечах так и блистает кожей тончайшей выделки, по которой ползают пепельно-серые узоры.
Гай, которому пришлось семенить рядом, глянул внутрь загона: бурдигальцы, кони величиной с дома. Всё ясно.
В этом мире не случилась порода дестриэ, вместо неё широкое распространение получили ещё более крупные и сильные породы, – благо, римские заводчики были лучшими из лучших. Силы и выносливости бурдигальских скакунов хватало, чтобы возить на себе нобилей в меканоармисах класса «Эверсор», что значило очень многое. В то же время, будучи боевой породой, они обладали норовом и требовали крепкой руки.
– Ты скакал на них в армейские годы, Гней?
– Совершенно верно, нобилиссим. Моего коня звали Бредом, уходя со службы я не смог выкупить его у легиона, хотя желание было велико.
– Сочувствую. Каста, всё готово?
– Всё, господин. – Желтокожая девушка с козьими рогами появилась по ту сторону ограды в лёгком костюме для езды. – Давайте-ка сюда, перфектиссимы!
Гней Юниор и Гай пересекли ограждение, чтобы оказаться в тени трёх громадных зверей. Бурдигальцев уже оседлали, осталось лишь взять их под уздцы и… Гай повис над землёй, как только конь отвлёкся на пролетевшую птицу.
– Я буду наблюдать, как вы обучены езде, – сказала Каста, легко взлетев в седло, – тебя подсадить, Строитель Плотин?
Гней Юниор, тоже смог подняться, и даже помощи от конюхов не принял, а Гай так и продолжил висеть, – бурдигалец его просто не замечал.
– Что ж, ясно. – Пришлось опять пробудить Спиритус, и только боги знают, как он не любит это болезненное напряжение в голове.
Мышцы на шее коня напряглись, вздулись вены, но ему пришлось покориться тяжести и поставить Гая на землю. Мальчик, не отпуская уздечки, заглянул в большой влажный глаз:
– А теперь labra lege, ты, penis equis, – тихонько проворковал он, – будешь очень покладистым и спокойным жеребёнком сегодня, иначе я тебе хребет сломаю. Вот и всё. Помоги-ка.
##1 Читай по губам. (лат.)
Отпустив Спиритус и вернув свой нормальный вес, Гай оказался закинут в седло лёгким движением конской головы. Он расселся там как младенец на спине у гиппопотама, почти что на идеальном шпагате, бросил уздечку на луку и устроил умбракулум поудобнее.
– О, да ты у нас говоришь на языке лошадей! – отметила Каста.
– Скорее на языке угроз, – поправил Гай. – Дед всю жизнь твердит нам, что насилие – цезарь всех аргументов и самый универсальный язык. Обычно так оно и оказывается.
Игния Каста вопросительно взглянула на Лакона, тот кивнул.
– Отлично! теперь скачите за мной и повторяйте манёвры! – распорядилась она.
Рогатая повела своего скакуна, показывая отличный навык, зверь слушался малейшего движения бёдер и даже щелчков, которые она издавала языком. Гнею Юниору пришлось пользоваться поводьями, но и он в свои двенадцать отлично справлялся с огромным боевым конём. Гаю приходилось держаться за луку чтобы не упасть, а его бурдигалец просто повторял всё за братниным, опасливо косясь на седока.
Постепенно темп возрос, копыта загрохотали по загону, кони стали описывать круги,
