в том числе вертхаймский еженедельник "Граница" и государственную ежемесячную газету "Слово Хельдена", которая рассылалась по всему Баргену. Почтальон привозил сразу целую пачку газет, напечатанных за три месяца, и так односельчане, пусть с опозданием, знакомились со всеми событиями большого мира. Староста Ирвинг по обыкновению сначала пролистывал все газеты и потом растягивал чтение на пару месяцев. Сегодня он обнаружил, что в официальных газетах появилась новая постоянная рубрика, посвященная Культу баалов, причем вели ее внештатные журналисты – министранты и пресвитеры приходов культа. Естественно, статьи пропагандировали баализм и рекламировали принадлежащие культу заведения. Едва Яма пришел в библиотеку, староста ознакомил его с несколькими статьями и начал этот разговор.
Теперь староста Ирвинг отправлял его неведомо куда.
– Что я должен сделать? – напряженно спросил Яма, догадываясь, что все оборачивается хуже, чем он предполагал.
– В последнее время Культ баалов распространился по всему Сандаруму, разве что в Эпимахии клеттов он не прижился да севернее Думмтрола. Их учение притворяется развитием личности, но на деле потворствует низменной сути человека. Баализм меняет людей и все общество. Не смотри на меня так, я отвечаю на твой вопрос. Будем откровенны: учение о Пути предано забвению, знание истины рассыпалось на разрозненные по всему миру осколки, настоящих путников почти не осталось. И хоть наше селение насчитывает всего пару сотен людей, но я в нем – хранитель Пути, а не только староста, и это большая ответственность. – Ирвинг умолк, а потом громко спросил: – А кто ты?
– Я путник, – ответил Яма шепотом.
– Да. И у тебя тоже есть обязанности. Мы должны внести посильный вклад. – Голос хранителя стал серьезным, слова наполняли тишину каменной хижины, как строки летописи заполняют чистый свиток. – Я поручаю тебе покинуть горы Вестмонд и узнать о Культе баалов все. Кто ими в действительности руководит, как построена их идеология, какие у них цели, откуда они вообще появились. Отправишься на север в Барген или на юго-запад в Луарцию – решать тебе, однако лучший способ собрать сведения – сделать это изнутри. Тебе придется вступить в их культ.
Яма тяжело вздохнул и закрыл исхудалое лицо руками. Староста верно подметил, что Яма не людей ненавидит, а то, какими гадами они становятся. При таком раскладе большой мир не кажется таким уж гнусным. Проблема в том, что именно баалисты воплощали в себе то, что ненавидел и старался избегать Яма. Злобные, жадные, самодовольные, наглые, лживые твари – вот какими они становились в погоне за своими идеалами. Идолопоклонники, обожествившие свои страсти и назвавшие их баалами. На их общество придется променять процветающую деревню с трудолюбивыми образованными жителями. А пасторальные пейзажи каменных и бревенчатых хижин среди рощ и чистых речек в горной долине сменятся вонючими городами с промышленным смогом… ради чего? Что-то гулко ударилось о деревянную столешницу прямо перед ним. Он вздрогнул и открыл глаза, брови поползли вверх.
– Возьми мой посох, – сказал хранитель Ирвинг, – его называют железным, но он не ржавеет. Он тяжеловат, но сделает тебя сильнее, а в стычках, которых, боюсь, тебе не избежать, им можно остановить клинок или сломать кости. – Хранитель задумчиво покивал, будто припоминая что-то.
Яма поднялся со стула и взял посох, оказавшийся ему до плеча. Мышцы напряглись, но посох лежал в руке удобно. От него исходил острый металлический запах, бурый цвет уступал место радужным размывам побежалости, сочетающей голубой, желтый, зеленый и красный цвета, как будто посох был когда-то сильно нагрет. Теперь Яма понял, скорее даже почувствовал, ради чего стоит променять размеренную жизнь на отвратительный культ. Ради того, чтобы уничтожить баализм и остановить несомое им многоликое зло, ради утверждения добра и порядка, ради жизни таких людей, какие живут в этой деревне, во имя Создателя вселенной. Староста одобрительно посмотрел, как Яма делает попытки крутить посох, и продолжил:
– Постарайся сообщать о своих успехах хотя бы раз в месяц. Соблюдай максимальную секретность, чтобы тебя не разоблачили. Чем выше ты поднимешься, тем больше будет риск – как знать, быть может, ты дойдешь до самой наарской регии! Предполагаю и надеюсь, что на все потребуется не больше года. Как только решишь, что собрал достаточно сведений, узнал их настоящие мотивы и слабые места, тогда возвращайся. Я пошлю весточку в другие обители, и вместе мы соберемся на совет.
– Спасибо и простите, что был дерзок. Это миссия – большая честь для меня, – сказал Яма, сжимая посох.
Хранитель Ирвинг кивнул и сказал:
– Помни духовные практики. Факарам подскажет путь. Бустрат добавит сил.
– Мир вам, учитель. Я отправляюсь сегодня.
– И тебе мир… Яма, – староста не одобрял и не использовал имя, которым Яма сам себя нарек, но в этот раз сделал исключение, – ты не обязан торопиться, можешь отправиться завтра с утра.
– Мне не с кем прощаться – такое преимущество, когда у тебя нет друзей и родственников, – Яма второй раз за день улыбнулся своей завернутой внутрь улыбкой, – лишь вы мне как отец, но с вами я уже простился.
Но уходил он все равно с тяжелым сердцем. В голову лезли неприятные мысли: вдруг он сюда больше не вернется, или Ирвинг не доживет до его возвращения, или сам он допустит оплошность, из-за которой Культ баалов отомстит всей деревне.
Глава 10. Красный баал
Яма стоял в длинной очереди и переминался с ноги на ногу. Солнце поднялось высоко, тени от редких домов прижались к стенам, стало душно. Стоявшие в очереди мужчины воняли смесью пота и одеколона, от некоторых вдобавок несло перегаром и дешевым табаком. Можно было подумать, будто здесь собралась толпа бездомных чернорабочих, но большинство пришло в приличных костюмах при шляпах, некоторые носили красные шейные платки и галстуки. Все были как на подбор крепкие парни с нахальными взглядами, сегодня они пришли в храм Красного баала (баалисты называют эти заведения приходами, напомнил себе Яма),
