Настю, я ни черта не помнил. Вообще, если честно, бесит этот выборочный подход. Какую-то информацию мне, как в кино показывают, а какая-то — полный ноль.
— Да ты что! Она такая… — Федька закатывал глаза и вздыхал, а потом руками рисовал в воздухе нечто очень выдающееся в некоторых частях.
Я так понял, грудь и попа там были на зависть еще не родившимся звездам будущего. Правда, с трудом представляю, как она тогда занимается фигурным катанием. Хотя, опять же, знавали мы некоторых спортсменок с весьма колоритной внешностью. Короче, мне уже самому стало интересно, что это за Ленка. Судя по всему, нравилась она всем нам. Просто в данном случае, следуя товарищеско-мужскому кодексу, пацаны не посягали на симпатию друга.
А еще всем было очень интересно, вспомню ли я Ленку, когда мы встретимся. Мне, кстати, тоже. Поэтому добрались мы быстро. Даже не заметили, как проскочили завод и парк, и оказались возле желтой «двухэтажки». По деревянным ступеням поднялись на второй этаж, позвонили в дверь, за которой слышалась тихая музыка и голоса.
Я испытывал некоторое волнение. Правда, возникло подозрение, это опять не мои эмоции. Чего мне волноваться? Что я, девок не видел? Видел. Причем, разных. Уж этим точно не удивить. Но что-то внутри вибрировало и натягивалось, как струна. Непривычное ощущение, но очень приятное, кстати.
Дверь, обитая дерматином, распахнулась. На пороге стояла девчонка, наша ровесница. Первая ассоциация, которая у меня возникла, пышная, сладкая, пропитанная сиропом булочка с изюмом. Небольшого роста, со светлыми волосами, голубоглазая, чуть полноватая, девчонка вся была какая-то сахарная.
— Ребята! Здо́рово, что вы всё-таки смогли! Заходите. Я уже думала, мало ли. Вдруг не получилось. — Настя, а я так понимаю, это непосредственно виновница торжества, отодвинулась в сторону, чтоб мы могли пройти в квартиру.
Она даже говорила как-то преувеличенно восторженно. При этом ее лицо напоминало сильно удивленную сову. Видимо, из-за круглых, немного навыкате, глаз. Но эмоции, которые она вызвала, были приятными. Хотелось улыбаться ей в ответ. Безо всякой причины. Такая, милая, хорошая зефирка.
Парни принялись жать девчонке руку, желать ей всяких благ. Я, на автомате, подошёл после Федьки, обнял Настю, припечатал крепко к груди, эту самую грудь, только не свою, а ее, ощущая. Девочка созрела и, соответственно, имела уже заметные формы. Похлопал ее по спине, ровно между лопаток, а потом отстранился, собираясь сказать положенные случаю слова.
Настя выглядела обалдевшей. К круглым глазам добавился широко открытый рот.
— Эм…Славик…Ну… — Она как-то совсем растерялась, хлопала ресницами, выдавая междометия и обрывки слов. Мне вообще показалось, девчонка готова заплакать.
— Ты даёшь, конечно, друг, — Прошептал Сашка, отодвинув плечом меня в сторону. — Ты чего полез со своими ручищами. Совсем тю-тю крыша?
Оттерев меня от Насти, он, как и Федька, пожал девчонке руку, а потом громко принялся поздравлять. Наверное, хотел сгладить впечатление от моего поступка.
Я не сразу понял, что сделал не так. Но потом, когда мы уже разулись и прошли в комнату, где стоял накрытый стол, до меня, наконец, дошло. Это же, блин, 1986. Тут не принято хватать девок в охапку и тискать их в объятиях. Это, как бы, не совсем прилично. Скорее всего, так.
Леха торжественно вручил книгу, которую Сашкина мать отдала нам. Оказалось, Надежда Леонидовна была права. Настя сняла упаковку, а потом с восторгом принялась показывать подарок всем присутствующим. Правда, при этом, немного ошалевшее выражение с ее лица все равно не сходило и периодически она бросала в мою сторону испуганные взгляды.
Кроме нас, в комнате присутствовали ещё трое девчонок. Они сидели за столом. Рядом тёрся пацан лет шести, который сразу принялся крутиться под ногами, лазать между стульями, где вообще-то устроились гости, и создавать очень много суеты. Предположительно, младший брат. Ещё присутствовала женщина, которая удивительно была похожа на саму именинницу. Я так понял, мать Насти.
— Проходите, ребята, садитесь. Сейчас я вам положу пюрешечку с котлеткой. Салатик. Да? Мы уже наелись до отвала. А вам оставили. Настюша ждала очень вас. — Она тут же вскочила на ноги и начала суетиться вокруг стола.
На этой фразе женщина бросила многозначительный взгляд в сторону Лехи и я понял, что ждала Настюша не всех нас, как утверждается, а конкретно его. И тут я со своими вольными взглядами на взаимоотношения полов.
Естественно, как современный человек, я повёл себя совершенно нормально, в моем, опять же, понимании. Обнял, и что такого? Но при этом, уже сейчас, сидя за столом, представил, как это все выглядело со стороны. Завалился, значит, в квартиру Славик, который, вообще-то, пришел, грубо говоря, к Лене, и принялся лапать Настю, которая очевидно увлечена Лехой. Правда, справедливости ради, надо отметить, что Леха точно не увлечен. Симонов смотрел на хозяйку праздника совершенно спокойно, без каких-либо личных эмоций. Так смотрят на друга и товарища. Походу, он даже не знает, что нравится этой девчонке. Тут ведь не принято вешаться на шею парням. Наверное. Короче, я в этот период был ещё мелкий и половое воспитание интересовало меня мало. А когда пришло время, наступили 90-е. Вот уж где не стеснялись никто и ничего.
Кстати, о Ленке. Ее я увидел сразу. Красивая девчонка. Именно красивая. Не на вкус и цвет, как говорят, а по-настоящему. Едва вошёл в зал, где стоял праздничный стол и на большом проигрывателе крутилась пластинка, моментально понял, о ком так эмоционально вещал всю дорогу Федька. А ещё… Я знал ее. Я. Не Славик.
Глава 9
Я встретил Ленку только один раз. Она на тот момент была уже взрослой женщиной. Естественно, сам я тоже был далеко не пацан. Именно Ленка привезла в Москву клюшку и шайбу брата. Привезла специально мне. И приехала тоже специально для того, чтоб передать их. Хотя, я знал точно, женщина, с которой Славка жил последние годы, выглядела совсем иначе. Я вообще тогда впервые увидел Ленку и в принципе узнал о ее существовании.
Просто есть такой закон подлости. Чем меньше ты стараешься вникать в чью-то жизнь, пытаешься изолироваться от нее, тем чаще попадаются всякие общие знакомые, далёкие родственники и подобная ерунда. Все они считают своим долгом рассказать о жизни единственного брата. В деталях и подробностях. Поэтому, да, про Славку я знал многое, хотя очень сильно этого не хотел. В том числе, что он сошёлся с какой-то не обремененной моралью особой и вместе с ней вкушает прелести жизни.
Соответственно, когда услышал в мобильнике сексуально низкий, тягучий голос, уточнивший время и
