баб давно не было? – шипит Глеб, потирая плечо, в которое ему нехило прилетело на трене.
Я подавляю смешок.
– Морозов, я смотрю, ты прям очень наблюдательный, – продолжает кипеть тренер.
– Да не жалуюсь. Что не так-то тренер? – не выдерживает Глеб.
– А все не так. Если вы, охламоны, завтра не возьмете себя в руки и не сделаете другую команду, то я буду вынужден принять меры и пересмотреть весь состав. Три проигрыша, это что за игра такая?
Морщусь. Тут я полностью согласен с тренером.
На Чумака как на капитана вообще смотреть больно. Сидит, голову в плечи втянул.
– Или мне вас тоже баллами начать стимулировать? – тренер наседает.
– Не надо, – почти в один голос отвечаем мы.
И так этими баллами сыты по горло.
Но стоит отдать должное, в школе стало как-то спокойнее. Даже дружелюбнее.
Маркелов опять же прижал свою пятую точку и сейчас почти никого не трогает. Ещё бы, на счете — минус два косаря.
А баллы копятся очень медленно. За неделю у меня всего пятьдесят набежало, но я не особо стремился.
– В общем так, я надеюсь, вы меня услышали и завтра выложитесь по полной. А не как девочки будете от мячика шарахаться.
И в зал как раз одновременно со словами тренера вплывают девочки.
Мы с парнями переглядываемся и начинаем ржать.
Останавливаю взгляд на Нике. Она выглядит как-то потерянно, хотя, сколько я видел её перед тренировкой, она была на подъеме. А тут прям полный загруз.
Трясу головой. Меня это не касается.
– Бородин, – пихает меня в бок Глеб, – а че у тебя с новенькой?
– У неё имя так-то есть, – огрызаюсь.
Бесит. И то, что друг про неё спрашивает, и то, что не по имени.
Подбрасываю мяч, пытаюсь унять нарастающую бурю.
Ещё не хватало из-за Снежинки поругаться с Глебом. Из-за того, что она меня продолжает избегать.
Тоже бесит!
– Ой, ой, остынь, чувак. Я ж просто спросил. Вижу, как она от тебя шарахается.
Закатываю глаза.
Тренер рявкает, чтобы мы валили из зала, сейчас время группы поддержки.
С радостью сваливаю. Проверяю телефон в первую очередь.
Морщусь при виде нескольких сообщений от Виты. Ромыч подходит со спины и заглядывает в мой экран.
– Ого, а я думал Витка свалила в новую школу. И я думал, она в прошлом.
– А я думал, совать нос в чужой телефон – это немного некрасиво. Не?
Глеб ржет, стаскивая майку.
– Сегодня Бородин решил на всех нарычать. А то что-то долго притихшим ходил. Я уж думал, что планеты поменялись местами.
Показываю ему средний палец, и в меня прилетает форма.
– Ой, фу, убери от меня свои потняки, – отшвыриваю майку.
Пацаны ржут, а меня немного отпускает.
Придурки, но иногда с ними даже весело.
– Ну что? У кого сколько баллов? Как будем тратить?
Хмыкаю.
– У меня не сильно картина изменилась. Сто пятьдесят.
Пацаны разочарованно укают, а я только дергаю плечом. Мне пофиг.
Хватает на звонки и на кофе, остальное как-то до лампочки.
– Хотели сегодня в приставку порубиться, – Рома кидает вопросительный взгляд на меня.
– Кстати, – Глеб подходит к соседнему шкафчику и опирается на него голым плечом, – что там с днюхой?
– Ты бы оделся. Я ж не девочка, чтобы перед моим носом светить своим телом, – закатываю глаза и скрываюсь в шкафчике.
– А я думал, твой нос чуть выше моего пуза, – хохочет Глеб.
Ромыч тоже подхватывает смех.
– Ну так что, Бородин? Когда мы уже поздравим тебя с совершеннолетием?
– Да фиг знает, что сейчас вообще можно замутить с этими баллами. Может, в боулинг рванем на выхах?
Пацаны задумываются и кивают.
– Можно, чего б нет. Подкопим на выезд и рванем. Ты-то у нас сейчас с конем.
Да. Вот уж в тему папочка подарок подогнал.
– Может, в столовку? Что-то сегодня особенно жрать хочется, – Ромыч ударяет по животу.
В такое время в столовой мало кого можно застать. Падаем с парнями за наш стол. Я ограничиваюсь чаем и каким-то пирожком, а вот пацаны загружают поднос по максимуму.
– Ого, Ярик, – мне на коленки падает Вита.
А у меня глаза на лоб лезут.
Что она тут забыла?
– Вита? Ты что тут?
Девушка надувает губы.
– Приехала за документами. Смотрю, ты в столовую шагаешь. Решила лично спросить, почему ты не отвечаешь мне на сообщения?
Набираю в грудь воздух, чтобы сказать ей все в лицо, но замечаю входящую в столовую Снежинку.
Она пробегает взглядом по столам и застывает, натыкаясь на милую картинку: как на моих коленках сидит девка.
Закатываю глаза. Да вашу за ногу!
Никогда такого не было, и вот опять!
Снежинка гордо задирает свой носик и шагает к еде. Почему-то в одиночестве. Лизы рядом не наблюдается.
– Вита, – аккуратно перемещаю девушку на стул рядом, – видишь ли, если мы с тобой пару раз потусовались – это не значит, что теперь у нас с тобой любовь до гроба.
Парни переглядываются, пока я пытаюсь не закипеть. Ну почему Снежинке надо было нарисоваться именно сейчас? Не пятью минутами позже? Не через десять минут? А именно, блин, сейчас!
Вита выгибает бровь.
– Пару раз потусовались, Бородин? – морщусь от повышающегося голоса бывшей одноклассницы.
Кажется, сейчас будет сцена. А я их вообще не перевариваю.
Сверлю спину Снежинки, которая напрягается. Точно услышала последнюю фразу Виты.
– Вита, а ты чего ждала-то? – тоже разгоняюсь.
Реально, бесит. Если пару раз позволил на шее повисеть, они уже думают, что все. Сердце к ногам брошу и поклянусь в вечной верности.
Не с ними. Точно не с ними.
Снова стреляю глазами в сторону Снежинки. Она берет поднос и аккуратно проходит между столами. Подальше от нас.
Садится и погружается в телефон.
– Бородин, блин, – перед носом щелкают пальцами, – ты меня слышишь вообще? Ты офигел на других смотреть, когда я с тобой разговариваю.
Снова хочется скривиться.
Нашлась, центр вселенной.
– Вита, – теряю осколки терпения и сжимаю стакан в руке.
Глеб неотрывно следит за каждым моим движением. Но я ж не совсем ещё поехал башкой, чтобы на девочек кидаться.
– Ты вообще офигел, Бородин. Ты кем себя возомнил? Думаешь, со мной можно вот так?
– Как? Я тебя что, чести
