внезапно она вновь ощутила себя маленькой девочкой, ждущей рождественского чуда. Они с сестрой никогда не получали достойных подарков и однажды перестали надеяться. Даже те родители, которые хотели их удочерить, всегда дарили абсолютную бессмыслицу. Словно не хотели тратиться на детей, которые, возможно, никогда не войдут в их семью.
Леон ждал ее реакции.
Пригнувшись, Марни стала развязывать шелковые ленты на коробках, срывая яркую бумагу.
Она никогда не видела такой красивой одежды — даже на самых богатых клиентах: несколько повседневных платьев, пара тонких блузок и мягких футболок. Бледные джинсы и красиво скроенная юбка, а также кардиган, сандалии и купальники — все с яркими модными аксессуарами. Нижнее белье из тонкого кружева тоже было. Марни прекрасно понимала, что нежная цветовая гамма идеально ей подходит. Она бы и сама выбрала эту одежду, если бы ей довелось прожить другую жизнь.
Главным объектом внимания Марни стало элегантное алое шелковое платье, явно выбранное для церемонии. Это была самая прекрасная вещь, которую она когда-либо видела! Ей просто не терпелось надеть его прямо сейчас.
— Откуда же все это взялось? — улыбнулась Марни. — Добрая фея принесла?
— Стилист привез все сегодня днем.
— Ну да. Почему же она со мной не встретилась? — Марни удивленно приподняла бровь. — Какая проницательная девушка, полностью угадала мой вкус.
— Это мужчина.
— Хорошо. И как же он узнал мой размер?
— Все просто, я сообщил ему все параметры твоей фигуры.
— Откуда ты их знаешь, Леон?
Он медленно улыбнулся:
— Скажем так, я неплохо разбираюсь в размерах.
Марни с трудом подавила жуткий приступ неконтролируемой ревности.
— Думаю, ты одевал бесчисленное количество женщин.
— Нет, — мягко улыбнулся он. — Мне совершенно нетрудно нанять стилиста, который сделает все сам, но по моим рекомендациям.
— И что же ты сказал стилисту обо мне? — спросила она осторожно.
— Что тебе нужны красивые модные вещи, не слишком откровенные, наоборот, подчеркивающие твою природную скромность. И мне очень нравится это твое качество, Марни. Можешь назвать меня старомодным, если хочешь. Скромность и добродетель серьезно недооценивают в современном мире. Хотя я совершенно не понимаю, почему ты порой стесняешься своего потрясающе красивого тела… самого совершенного тела, которое я когда-либо видел в своей жизни.
Марни редко получала комплименты, и она тут же стала судорожно рыться в сумочке, пытаясь скрыть румянец на щеках. Леон представил ее как олицетворение невинности и чистоты, но правда в том, что женщина, с которой он в данный момент общался, — не более чем фикция. Да, в их первую ночь она и правда была девственницей, но он говорил о ней, словно о святой.
Марни опять забеспокоилась, думая о том, к чему идут их так называемые отношения. С тех пор как она согласилась присутствовать на свадьбе, ей стало очевидно, что все неизбежно движется к финалу. Скоро ей придется столкнуться с болью отказа, потому что такой мужчина, как Леон, никогда не будет с ней.
И ведь о том, что рано или поздно сказке наступит конец, было столько знаков! Но Марни к ним не прислушивалась, упорно игнорируя их. Леон прямо рассказал ей о своем болезненном прошлом. Само собой, то, что мать не сказала ему о своей смертельной болезни, он воспринял исключительно как предательство. Сколько боли ему принесла холодность отца и его рабская преданность новой жене!
Неудивительно, что Леон был настроен против брака.
Хотя какое ей вообще было дело до его личной жизни?
Марни покраснела еще сильнее… разве только где-то в глубине души она рассматривала Леона как своего мужчину. Что вообще с ней произошло, куда делась решимость, с которой она вступала в эти отношения? Ведь она изначально хотела, чтобы эта связь не выходила за рамки секса. Так легче избежать эмоциональной привязанности.
— Ну так как тебе?
Марни подняла голову и увидела, что Леон с волнением смотрит на нее, словно ожидая приговора. И она вдруг осознала, что наверняка показалась ему неблагодарной: он приложил столько усилий и ведь действительно смог ей угодить, но она вела себя так, словно стала свидетельницей преступления.
Марни позволила Леону одеть себя как куклу и никак не отблагодарила. Поднявшись, она обвила его шею и поцеловала в губы.
— Мне все очень понравилось, — честно призналась Марни.
— Так почему бы тебе не примерить красное платье прямо сейчас? Разве тебе не хочется посмотреть, как оно на тебе сидит?
Марни почему-то почувствовала себя неловко, хотя множество раз раздевалась перед ним. Под обжигающим взглядом Леона она сняла джемпер и юбку и положила на стул. Ей казалось, что она сбрасывает с себя старую кожу и примеряет новый образ — образ человека, которого совершенно не узнавала.
На ней осталось только нижнее белье, и Леон начал медленно приближаться. По его голодному взгляду она поняла, что он безумно жаждет секса. Здесь их желания совпадали.
— Но если подумать, — медленно произнес он, — платье может и подождать.
Самое безумное было то, что Марни совершенно не возражала против этого утверждения. Когда он притянул ее к себе, она вздрогнула от сладостного предвкушения близости. Кровь буквально закипела. Леон был ее слабостью, рядом с ним она совершенно не могла мыслить.
Поцелуй Леона был настойчивым и страстным, Марни застонала. Когда он спустил ее трусики, ей вдруг стало очевидно: это нижнее белье она никогда больше не наденет. Теперь на ней всегда будет прекрасный атлас, шелк, кружево. Ведь она его любовница…
— Я еще не принимала душ и до сих пор пахну салоном, — сказала она.
— Мне нравится этот запах. И вообще, я чувствую только тебя, — прорычал он, сбрасывая остатки ее одежды.
Подняв Марни на руки, он отнес ее в спальню и положил на большую кровать.
Леон не торопился, потому что точно знал, какие ласки нравятся ей больше всего. Но что-то подсказывало Марни — именно сейчас он ее просто дразнит, словно специально демонстрируя железный самоконтроль, хотя она умоляла его о большем. Ловким движением языка он быстро привел ее к первому оргазму, затем резко вошел в нее. Марни не сразу смогла прийти в себя и, возможно, прокричала ему что-то на волне удовольствия, потому что теперь он пристально смотрел на нее. И почему-то в эту секунду она ощущала его самым близким для себя человеком.
— Леон… — выдохнула она.
— Что, Марни? — усмехнулся он.
Марни огромным усилием воли заставила себя проглотить нежные признания, готовые вот-вот слететь с ее губ. Вместо этого она сосредоточилась на своих сладостных ощущениях. Она вновь была близка к очередному оргазму. Впиваясь ногтями в спину Леона, она прокричала его имя и тут же услышала его протяжный
