наоборот, как было всего пять — шесть лет назад. Леля неделю назад пропала, потом позвонила от подруги, а после перестала выходить на связь. Вчера, наконец, снова позвонила и сказала, что поехала в Новосибирск к этому охламону Ромке, у них там какое-то общее дело. Маргарита Васильевна устроила бы разнос Леле за подобное поведение, но вчера когда внучка позвонила, от безмерной радости, что с ней все хорошо, она обо всем забыла. Она не сказала ни одного гневного слова, которые до этого всю неделю выкрикивала, когда металась по квартире. Сегодня с утра у Маргариты Васильевны впервые с момента пропажи Лели было нормальное давление. Это ее безмятежное состояние прервала трель дверного звонка. Шаркая тапками, Маргарита Васильевна открыла дверь.
— Добрый день! Вы Филатова Маргарита Васильевна, — задал вопрос высокий молодой человек в элегантном костюме.
— Да! Чем обязана? — в аристократической манере ответила она.
— Нам с Вами нужно поговорить на счёт Ваших внуков, но только этот разговор не для посторонних ушей, — молодой человек кивнул на двери соседних квартир, выходящее на общую лестничную клетку.
— Проходите, — ни секунду не задумываясь, Маргарита Васильевна освободила ему проход, приглашая войти.
Она не просто впустила его, а ещё и предложила выпить чая, от которого он не отказался. Сидя за маленьким кухонным столом, накрытым ажурной белой скатертью, связанной ее руками, и уплетая за обе щеки, приготовленные ею пирожки, гость продолжил.
— Дело в том, что наш внутренний отдел главного следственного управления привлек к раскрытию очень запутанного дела Вашу внучку.
— Но, она вчера звонила и сказала, что она с дружком своим Ромкой в Новосибирске, — недоумевала Маргарита Васильевна.
— Конечно, она именно так и должна была сказать, потому что по телефону никак нельзя говорить о том, о чем я сейчас говорю Вам совершенно секретно, — заговорщически шепотом объяснил он.
— Ясно. И зачем же Вы мне решили об этом рассказать?
— Выполнение миссии, которая возложена на Вашу внучку, может быть очень длительной по времени. А Леля говорит, что у Вас слабое сердце, потому меня направили к Вам объяснить все, чтоб Вы не паниковали, если Леля вдруг задержится, — он сделал паузу, потом подмигнул ей и завершил фразу, — в Новосибирске.
Маргарита Васильевна занервничала, ведь не каждый день узнаешь, что твоя внучка, такая хорошая и правильная девочка, вдруг врёт тебе. Она в растерянности сделала глоток чая и подняла на мужчину бездонные голубые глаза, в точности такие же, как у Лели.
— Это не все. Лелю могут искать те, кто не должны ее найти. Потому ради ее безопасности необходимо, чтоб Вы сообщили мне, если вдруг такое произойдет, — он положил перед ней визитку, на которой был только номер телефона, без имени, фамилии и каких-либо иных опознавательных знаков.
Маргарита Васильевна суетливо спрятала визитку в карман.
— Возможно, эти люди выйдут каким-то образом на Вашего внука и, тогда он прилетит в Москву. Ваш внук в этом случае даже не поймет, что его используют против сестры. Поэтому если Даниил появится в Москве, то Вам необходимо будет немедленно позвонить мне и не сообщать ему об этом. Маргарита Васильевна, это очень, очень важно! От этого зависит безопасность Лели и Даниила тоже. Вы поняли меня? — он накрыл ее руку своей ладонью и проникновенно посмотрел в глаза.
— Да, я все поняла, — словно под гипнозом пролепетала она.
— Вот и славно. Маргарита Васильевна, если вдруг Вам что-то понадобиться: купить, принести, отвезти в больницу, Вы тоже можете мне звонить. Я с удовольствием решу все Ваши проблемы, — улыбнулся он доброй мальчишеской улыбкой, окончательно расположив Маргариту Васильевну к себе.
— Что Вы, что Вы, не стоит! У Вас полно дел, а я тут ерундой буду Вас нагружать, — смутилась она.
— Ваша внучка занимается настолько важным для нашей страны делом, что я просто обязан сделать так, чтоб ее душа была спокойна за Вас. Поэтому прошу Вас, не стесняйтесь, любые бытовые вопросы, которые Вам в силу возраста тяжело решить, сообщайте мне незамедлительно. А сейчас я вынужден Вас покинуть, мне надо идти. Служба, сами понимаете, — он развел руками, и направился к входной двери, — А пирожки у Вас обалденные, — сказал он напоследок, закрывая за собой дверь.
Глава 16. Один
Пульсация внизу живота и так приятно разливающееся по телу тепло. Леля застонала, выныривая из сна. Когда взгляд сфокусировался на невесомой органзе, раздувающейся от утреннего ветерка из открытого окна, она поняла, что Макс снова у нее за спиной, а его руки — бесстыдно ласкают ее везде. Леля напряглась и попыталась вырваться из захвата.
— Чш… тихо, девочка. Куда ты? Тебе же хорошо, Леля. Чего ты испугалась? Я же предупредил, что приду утром, — между поцелуями шептал ей Макс.
— Ты меня в бордель, что ли готовишь? Макс, зачем весь этот разврат? — Леля с трудом подбирала слова.
— Звездочка, ты сейчас опять кончишь, и мы подробно поговорим о разврате, — усмехнулся он.
Хватка у Харламова была железной. Это был как раз тот случай, когда говорят что проще отдаться, чем объяснять почему «нет». И Леля снова сдалась. Когда он добился желаемого, Макс не выпускал ее из объятий. Леля же теперь опять сгорала от стыда, все лицо пошло красными пятнами.
— Леля, ты стесняешься оргазма, не можешь произнести слово «член» и безобидный петтинг называешь развратом. Если бы я уже не трахал тебя, то подумал бы, что ты невинная девочка. Сколько у тебя было мужчин до меня?
Леля тяжело дышала и молчала. Макс удивленно наблюдал за ее реакцией.
— Давай, Леля, не томи!
— Зачем тебе эта информация?
— Понять хочу, чем с тобой занимались те придурки, что трахали тебя до меня?
— Почему придурки?
— Потому что нормальный взрослый мужчина уже бы научил тебя не стесняться своего тела и желаний. Говори! Хочу подробностей твоей бурной сексуальной жизни!
— Нечего рассказывать, — с раздражением буркнула она.
— В смысле? Леля, до меня же точно кто-то был! Не сама же ты себя девственности лишила.
— Один, — тихо призналась она.
— Один? У тебя был один мужчина?
— Это был один раз, — еще тише произнесла она.
— Такую манкую девочку он не захотел больше одного раза? Или ты не дала ему больше? — недоумевал Макс.
Леля молчала. Не готова она была делиться с ним, тем более теми подробностями своей жизни, которыми не делилась ни с кем и никогда.
— Звездочка, рассказывай. Я тебе не выпущу из постели, пока не расскажешь. А если долго будешь упорствовать, то снова сотворю с тобой этот «разврат», как ты его назвала.
— Это была студенческая вечеринка. Мне,
