руках. Вельма уселась рядом.
– Йашуа, – представилась смуглянка и расположилась в кресле напротив. – Необычное имя. Зато не забывается.
Малика открыла альбом.
– Посмотрите, какие гостиницы. Доброго слова не стоят, а названия… – Йашуа забавно сморщила нос. – «Император», «Звезда»… Какую будем готовить вывеску?
– «Дэмор».
Йашуа склонила голову к плечу. Из глаз цвета морской волны исчезло веселье.
– «Дэмор»?
– Да. И только так.
– Хорошо. Пусть будет убежище морун.
– Вы знаете, как переводится это слово? – удивилась Малика.
– Конечно. Я вам никого не напоминаю?
– Неужели ориентка?
Йашуа улыбнулась:
– Ориентом был мой дед. Извините, Малика, но я не буду смотреть вам в глаза. Хорошо?
Малика кивнула и отложила альбом:
– Вообще-то я пришла к вам по другому поводу.
Беседа затянулась до вечера. Вельма, глуповато улыбаясь, наматывала на палец поясок платья. Малика не обращала на неё внимания. Вниманием завладела Йашуа: её глаза таинственно мерцали, плавные движения гибких рук завораживали, а низкий грудной голос уносил в Смарагд.
Посмотрев на настенные часы, Малика вскочила:
– Бог мой! Вельма! Мы опаздываем. Йашуа! Ради бога простите, но нам надо идти. Вы поняли, что я хочу. Подумайте, а я приду к вам через неделю.
В вестибюле гостиницы их встретил Таали. Оказывается, приезжал страж, сказал, что маркиз передаёт свои извинения и просит быть готовыми к отъезду завтра в полдень.
Вельма хлопнула ладонями себя по бёдрам:
– Ну вот, зря бежали.
– Я провожу тебя к тётке, а Таали поможет донести сундук. Да, Таали?
Распорядитель кивнул:
– Конечно!
Вельма схватила Малику за руку:
– Я тебя не оставлю! А вдруг опять ночной кошмар, а ты одна.
До самой темноты они просидели на лавочке в парке. Вельма молчала. Молчала и Малика. Вернувшись в гостиницу, вошла в спальню и заперла дверь на ключ. Больше никто не будет свидетелем её слабости.
***
Впервые Макидор, оппонент Адэра в дискуссиях о моде, услышав о том, куда собрался правитель, без пререканий принёс любимые сапоги, льняные штаны и рубаху свободного покроя. Зато Исаноха нарядился, как на званый ужин. Едва они отъехали от замка, советник развязал галстук, а немного погодя расстегнул верхние пуговицы на шёлковой сорочке.
Машина охраны катила впереди, огибая кусты и камни. Солнечные лучи отскакивали от ветрового стекла и слепили глаза. Была ещё одна причина, вынуждающая Адэра держать дистанцию: пыль, поднимаемая широкими колёсами. Расстояние между автомобилями не спасало. Изнывая от жары и духоты, Адэр то и дело сплёвывал слюну и вытирал платком лицо, шершавое от песка.
Исаноха не выдержал. Снял пиджак и швырнул его на заднее сиденье.
– Вы специально так оделись? – спросил Адэр. – Вы же знаете, куда мы едем.
– Жаль, что единственного человека, который мог бы вас остановить, нет в замке, – проговорил советник.
– Кто этот человек? Крикс Силар?
– Малика.
– Как я понял, к ориентам вы не пойдёте, – усмехнулся Адэр.
Исаноха вскинул брови:
– В резервацию? Нет уж, увольте.
На это Адэр и рассчитывал. Ему не нужен был свидетель переговоров с Йола – он нуждался в попутчике, который знает хоть что-то о морском народе.
– Я вам прямо сказал, что мне не нравится ваша идея, – вновь подал голос Исаноха. – Изучение лучше начинать с более цивилизованных народов. Например, с клана тезов.
– В этом «клане» я прожил двадцать пять лет, – хохотнул Адэр.
– За время колонизации численность тезов перевалила за пять миллионов. У клана четыре сотни селений и пять городов. Их главный город – Зурбун.
Адэр посмотрел на Исаноху:
– Зурбун?
– Да, мой правитель. Что вас удивило?
Адэр стёр со лба пот:
– Название. Где-то слышал. – И направил взгляд на машину охраны; она снизила скорость.
На горизонте небо приобрело цвет морской волны. Доносились крики чаек, и ощущалось мерное дыхание моря, придающее воздуху ни с чем не сравнимый запах.
Исаноха высунул руку из окна и подставил ладонь горячему ветру:
– Орэс ошибался, когда говорил о двух столпах власти. Третий столп – ваши бывшие соотечественники. Они ваша сила, а не морской народ. Ориентам нельзя доверять. У них иная система ценностей. Они отвергают всё, что идёт вразрез с их мировоззрением. Интересы страны их совершенно не интересуют. Наряду с ними стоят климы и ветоны. Эти три народа двадцать лет назад разругались в пух и прах. Великий не зря закрыл их в резервациях.
Адэр объехал гряду камней и заглушил двигатель. Выйдя из автомобиля, посмотрел на стражей. Один – кряжистый, среднего роста – рылся в багажнике машины охраны.
Второй – тонкокостный, гибкий как гимнаст – склонился над краем обрыва:
– Тридцать метров.
– Тридцать? – переспросил первый страж, покачивая в руке моток верёвки. – Лайс! У нас только пятнадцать.
Адэр приблизился к кромке склона. Пенные волны лениво накатывали на белый песок. Над водой сварливой стаей носились чайки. В полумиле от берега стояли на якоре две утлые рыбацкие шхуны. Лагерь ориентов находился напротив парусников, но с того места, где остановились машины, он не был виден: обзору мешал скальный обломок. Это даже к лучшему. Не хотелось выступать перед ориентами в роли неумехи-скалолаза.
Исаноха подошёл к Адэру. С опаской глянул вниз:
– Во владениях маркиза Безбура есть спуск к морю.
– Знаю. До его владений пять миль. Жалко времени.
– Мой правитель, можете подойти? – крикнул «гимнаст» и указал на выступающие из склона камни. – Я попробую спуститься.
– Хочешь на этот раз свернуть шею себе? – проворчал его приятель.
Расстановка слов в реплике навела Адэра на мысль, что «гимнаст» уже сворачивал кому-то шеи. Следующая мысль успокоила: местные стражи в большинстве люди необразованные и не умеют строить фразы правильно.
«Гимнаст» снял сапоги и сбросил вниз.
– Лайс! Ну, ты и балбес! – воскликнул крепко сбитый приятель. – Зачем сапоги кинул?
– Так я точно спущусь. Сапоги-то памятные. Матушка дарила. – Лайс сделал на конце верёвки петлю, затянул на запястье. – Так, Ютал. Верёвку не натягивай и не дёргай. Если повисну, не тащи. Понял?
Ютал кивнул:
– Совсем перегрелся. Что тут непонятного?
Лайс распластался по земле. Вонзил растопыренные пальцы в растрескавшуюся от жары почву и свесил с края ноги. Спустился ещё чуть-чуть. Звучно втянул в себя воздух.
– Что там? – спросил Ютал.
– Камни горячие.
Адэр с интересом наблюдал за кошачьими движениями Лайса, как он цепляется пальцами за выступы, как ищет ногой опору, как замедленно вытягивает руки, держа вес тела.
– Верёвке гаплык! – крикнул Ютал.
– Понял, – отозвался Лайс, зубами ослабил петлю на запястье и высвободил руку.
Наконец спрыгнул на берег, издал гортанный крик, разбежался и вдруг совершил прыжок через голову с переворотом тела в воздухе. Адэр присвистнул от восторга.
– Гимнаст, – с неподдельной гордостью сказал Ютал. – В цирке
