что все цирковые рождаются на манеже и на манеже умирают? — спросила девчонка, как только они остались в фургоне одни.
— В основном чаще умирают, — нехотя ответила Айла.
— Почему? Среди вас мало стариков…
— Потому, что не доживают до старости.
Айла не любила говорить об этом.
Девушка это поняла и перевела разговор.
— Как тебя зовут? Мы так и не познакомились. Меня Урсула зовут, а тебя я уже знаю. — Она улыбнулась искренне и открыто, будто солнце выглянуло. — Скажи, сложно предметы разные подкидывать и ловить?
Айла невольно улыбнулась в ответ и неожиданно для себя предложила:
— Хочешь научу?
Девушка с радостью согласилась. Циркачка принесла мягкие тряпичные шарики, на которых начинают учиться дети, и показала, с чего начинать. Она оказалась способной ученицей и к концу дня довольно бойко подкидывала сразу три шарика. Пришел конюх, Урсула радостно улыбнулась ему.
— Аск, смотри, как я умею! Меня Айла научила.
Он с легкой улыбкой посмотрел на её умение, и в этом взгляде было столько тепла, что Айле стало понятно: ни Филпе, ни ей даже не стоит пытаться затащить его к себе. Она тихо удалилась в свой фургон. Напарница уже была там.
— Можешь злорадствовать, ничего не получилось. Пока. — Сердито произнесла она. — Завтра твоя очередь.
— Я не буду соревноваться, — ответила Айла. — У них без нас все решено.
— На тебя не похоже. — Филпа недоверчиво посмотрела на неё. — Я тебе не верю, ты что-то задумала.
— Думай, что хочешь.
Полог фургона резко отдернули.
— Вы еще здесь? — злобно рыкнул хозяин. — Мерзавки! Бездельницы! Живо одевайтесь и на площадь! Представление ждать не будет!
Его маленькие, свинячьи глазки зло сверкали из-под кустистых бровей.
— Дождетесь, выгоню вас к темным, будете знать!
Буркнул он напоследок и опустил полог. Девушки тихо выругались и принялись переодеваться в свои яркие трико и кружевные короткие — только до колена — юбочки.
Представление шло своим ходом, спел Борко, повеселил присутствующих Клаус со своим медведем, настала их очередь — жонглирование кольцами и мячами. Номер подходил к концу под радостный свист деревенщины, когда Айла неудачно ступила на канат, нога соскользнула, и она рухнула вниз с высоты роста человека. Падая, она отчетливо услышала хруст кости, дикую боль и, проваливаясь в небытие, только и успела подумать, что теперь хозяин ее точно выгонит и она закончит свои дни в каком-нибудь кабаке, шлюхой.
Пришла Айла в себя на матрасе, в своем фургоне. Было слышно, как рядом хозяин костерит за какие-то провинности труппу. Полог откинулся и в фургон забралась Урсула, следом за ней, вопросительно мурлыкнув, появилась кошка. Девушка с улыбкой почесала её за ухом.
— Ты как? — спросила она.
Циркачка не ответила, только вздохнула и отвернулась. Непрошеная слеза скатилась по щеке.
— Дай я твою ногу посмотрю, — предложила Урсула.
— Что её смотреть? Сломала, теперь долго буду ни на что не годна. Выгонит он меня, как пить дать, выгонит, — простонала Айла и тихо, беззвучно заплакала.
Тем временем девчонка наклонилась над её ногой, придавила, что-то снова хрустнуло и циркачка вскрикнула от неожиданности.
— Тише, ничего страшного с тобой не случилось, — успокаивающе промолвила девушка. — Просто вывихнула, полежишь несколько дней и все пройдет. Ваш хозяин сказал, завтра в другую деревню поедем, как раз нога и перестанет болеть.
Боль в ноге, действительно, стала утихать, она была уже не такой сильной как в начале. Айла лежала, не в силах поверить в вывих.
— Что же тогда хрустнуло? — спросила она.
— Наверное, ветка какая-нибудь, — девушка улыбнулась.
Айла осторожно поднялась и села на своем матрасе, аккуратно пошевелила ногой. Та ощутимо болела, но не острой болью перелома. Возможно — растяжение, да и вывих был. Но все это было не страшно и циркачка заметно повеселела.
— Ты где научилась вывихи вправлять? — поинтересовалась она.
— Бабушка учила, говорила, в жизни все может пригодиться.
— Хозяин чего ругался? — спросила циркачка.
Девушка махнула рукой.
— Крестьяне, вместо денег, кто яиц, кто сыра давать начали, — легко ответила она. — Приказал сворачивать все, завтра на рассвете дальше поедем.
— Ты меня еще поучишь жонглировать? — спросила Урсула.
— Если твой муж не заругает! — усмехнулась Айла.
С каждым днём весна все увереннее вступала в свои права, прекратились ночные заморозки, а дни становились длиннее и теплее. Цирк кочевал вокруг Фагоса, выжидая положенный срок. Крестьяне все менее охотно шли на представления — весной им было просто недосуг. Хозяин злился на это. Наконец, решил остановиться неподалеку от столицы провинции Остергам и дать артистам несколько дней отдыха. Все обрадовались, ведь в Фагосе предстояло выступать каждый день, а то и по нескольку раз.
Цирковые фургоны оставили на опушке леса, возле небольшого озера. До ближайшей деревни было рукой подать и цирковые этим охотно пользовались: веселили детвору да ухитрялись разжалобить баб, а те делились нехитрой снедью. Некоторые даже ночевали в деревне, возможно, у какой-то вдовы или молодухи к зиме родится ребенок, не похожий ни на кого из односельчан.
Айла любила гулять в лесу и собирать первые цветы и съедобные травы. Она не боялась заблудиться, поэтому уходила далеко от стоянки. Вот и сегодня она пошла на знакомую уже небольшую поляну у скалы, из-под которой пробивался родник, впадающий в озеро. У озера и остановился цирковой обоз. Она уже почти дошла, кода с неудовольствием заметила сквозь листву и ветки, что на поляне кто-то уже есть. Циркачка хотела развернуться и уйти, но узнала конюха, Аска. Держа в руке длинный шест, он оттачивал свое мастерство в боевых искусствах. Его движения были как танец — точные, изящные и при этом смертоносные. Айла не могла оторвать взгляда от этой опасной пляски. Его голый торс блестел от пота, а легкий ветерок иногда приносил едва уловимый, на грани восприятия, запах свежего пота. Но этого хватило. Она почувствовала сладкую тяжесть внизу живота, дыхание участилось, и она застыла, не в состоянии оторвать взгляд.
Айла сделала шаг назад, еще один, под ее ногой хрустнула ветка. Женщина замерла на месте, Аск тоже. Он прислушался к окружающим звукам и, неуловимый как тень, исчез из виду за рядом деревьев. Женщина задержала дыхание, осторожно отступила еще немного, и уперлась спиной в разгоряченное тренировкой тело. Сильные руки обхватили её, повернули к себе. Она подняла глаза и встретилась с насмешливым взглядом конюха.
— Я бы не удивился, встретив тут Филпу, но не тебя. Все еще не оставили своё пари?
— Я просто гуляла, — дрогнувшим голосом ответила циркачка и непроизвольно облизала пересохшие губы. — Мне нравится эта поляна, здесь красиво.
— Красиво…
Неожиданно лицо Аска оказалось совсем рядом. Он властно притянул её к
