понимаете мои чувства. Говоря так, вы лишь оскорбляете их. Даже другая мать, оказавшаяся в такой же ситуации, не сможет понять меня. А я не смогу понять её. Потому что наши дети – это НАШИ дети. И никакое чувство эмпатии не может быть соизмеримо с тем, что происходит у нас внутри. Я пережила это, агент. Просто… я не ожидала, что разговор пойдёт о моём сыне.
– Да, вы правы. Прошу меня простить, – он сделал паузу (не более секунды) и продолжил. – Вы знаете об обстоятельствах гибели вашего сына?
– Мальчик утонул – это всё, что я могу вам сказать. Я, может быть, и хотела, чтобы это было не так, но заключения нескольких экспертиз не вызывают сомнений.
– Миссис Стар…
– Можете называть меня просто Эмилией, агент. Думаю, что лишний официоз нам ни к чему.
– Хорошо. В таком случае зовите меня Митчелл. Скажите, Эмилия, лично вам ничего не показалось странным в этой трагедии?
– Ну как же, Митчелл! Не только не показалось странным, а изначально было странным то, что мальчик найден в воде…
– И что же в этом странного?
– Да потому что он не любил воду. Он боялся воды. Это была фобия. Из-за неё он даже плавать не умел.
– Но в деле написано, что была найдена лодка, на которой плыл ваш сын….
– И это полный бред, в который я, к сожалению, должна была поверить.
– Боюсь, я вас не совсем понял. Должны были поверить?
– Три экспертизы, Митчелл, – отчеканила Эмилия. – Три. Две государственные и одна независимая. Сомнений в том, что он утонул, не было ни у кого. На теле не было обнаружено никаких следов насильственного утопления. Дело в том, что мой сын к лодкам в жизни не подходил.
– Вы говорили про эту фобию полицейским? – спросил Митчелл.
– Естественно! Это первое, о чём я начала твердить, оправившись от шока.
– И какие были предположения?
– Предположение было одним: таким образом он собирался победить свою фобию. У него действительно иногда было желание преодолеть этот страх внутри себя… Но лодка… По моему мнению, даже если бы он и хотел побороть свой страх, он начал бы с занятий в каком-нибудь неглубоком бассейне. И то под присмотром тренера. Он никогда не был настолько безрассудным, чтобы одному залезть в лодку и плыть по реке.
– Хм… Да… Действительно, необъяснимо. А скажите, Эмили, какое последнее место работы вашего сына?
– Он не говорил мне. Держал это в тайне. Сказал только, что работает в престижной организации. Я не привыкла наседать на него с вопросами. Он был достаточно самостоятельным парнем.
– Он не упоминал слово «лаборатория»?
– Лаборатория? – Эмили резко встала с кресла. – Что вы имеете в виду? Вы хотите сказать, что он был связан с какой-то лабораторией?
Она была зла и напугана.
– Эмили, что такое? – осторожно спросил Митчелл.
– Мой муж, – коротко ответила она. – Вернее, мой бывший муж когда-то работал в какой-то лаборатории. Точнее, не в самой лаборатории. Он просто вёл какие-то юридические дела этой фирмы. Я не знаю в какой. А потом… потом его посадили.
– Посадили? – Митчелл был удивлён. – Но в деле о смерти…
– Это я сказала полицейским, что не знаю, где Джордж, – прервала его Эмилия. – Мы давно были в разводе, и я знала, что он отбывает срок за наркотики. Но поймите, Митчелл. Я не хотела ещё большего позора… Сын утонул, муж в тюрьме…
– За наркотики? – спросил Митчелл, ведя запись в блокноте. – Он был наркоманом?
– Нет. Конечно же, нет… Его арестовали с намерением продать крупную партию наркотиков, – Эмили всхлипнула. – Митчелл, что это за лаборатория? – она снова потянулась за пачкой сигарет. – Расскажите мне, матери, потерявшей сына, неужели он тоже был связан с лабораторией? Он тоже пострадал из-за неё?
– Эмили, – тихо произнёс Дэйри, – вы говорите «тоже», что значит тоже?
Она вытерла выступившие слёзы тыльной стороной ладони.
– Послушайте, Митчелл, – она дотронулась до его плеча. – Я не знаю, что это значит, но, когда Джорджа посадили, он позвонил мне. Несмотря на наш развод, мы очень хорошо общались и подумывали даже о восстановлении семьи. Но потом произошла вся эта ситуация. Джордж звонил мне из тюрьмы и уверял, что он не виновен, что его подставили. Он винил во всём какого-то Виллигана… или…
– Миллигана? – с напряжением в голосе спросил Митчелл.
– Да! Точно! Он винил во всём Миллигана. Митчелл, кто такой этот Миллиган? Вы же пришли сюда не просто так? Выходит, Джордж был прав? Его подставили? Но тогда при чём тут, чёрт возьми, мой сын?! – воскликнула она, потеряв остатки самообладания.
Митчелл обнял её за плечи.
– Мне тоже хотелось бы знать, кто такой Миллиган, – проговорил он, поглаживая её по плечу. – И я узнаю, если вы мне поможете. Скажите мне, Эмили, – он обратился к ней, глядя в заплаканные зелёные глаза, – где отбывает срок ваш муж?
– В Алабаме, – всхлипнула женщина, – тюрьма Вентресса. Это в Клейтоне.
* * *
Путь от Мемфиса до Клейтона был неблизкий – порядка трёхсот семидесяти миль. И Митчелл решил выехать туда немедленно. Он не любил долго находиться за рулём, но и тянуть не хотелось. Проехав примерно половину пути, остановился на ночлег в небольшом придорожном отеле. Толком не выспавшись, утром продолжил путь.
Исправительное учреждение Вентресса штата Алабама было тюрьмой среднего уровня безопасности. Открытая с тысяча девятисотого года, она вмещала более тысячи двухсот заключённых и специализировалась на лечении алкоголиков и наркоманов. Однако имелись заключённые, осуждённые за статьи о распространении наркотиков, но не употребляющие их.
Добравшись до места, Митчелл решил не отдыхать и сразу направился в тюрьму. Предъявив значок и объяснив ситуацию, он добился уединённой встречи с заключённым. Им отвели комнату, предназначенную для особых встреч заключённых с посетителями. Митчелл ждал осуждённого, сидя за столом, и барабанил пальцами по столешнице. Через пятнадцать минут в комнату ввели заключённого. Охранник, кивнув Митчеллу, вышел. Джордж Браун был, судя по всему, ровесником Митчелла. Среднего роста мужчина с зелёными глазами, точно такими же, как у его бывшей супруги, выражавшими обеспокоенность. Джордж сел напротив Дэйри.
– Мне сказали, меня хочет видеть федеральный агент? – вопросительно посмотрел Джордж на Митчелла.
– Совершенно верно, мистер Браун.
– Чем же я могу помочь вам, мистер… э?
– Митчелл Дэйри. Я хочу задать вам пару вопросов по поводу смерти вашего сына.
– К сожалению, я мало чем могу вам помочь. Я сам узнал об этом только из письма Эмилии – моей бывшей супруги. Во время происшествия я уже находился здесь. – Джордж горестно вздохнул.
– Ничего страшного. Мистер Браун, уверен, вы поможете мне в другом
