– Оранжевый-один, – Марстон.
– Оранжевый-два, – Вендалл.
– Оранжевый-три, – Нэйт.
– Оранжевый-четыре, – отозвался я.
Отряд Красных шел за нами. Мы зависли над землей, выдвинулись с парковочного места и опустились в конце длинной вереницы машин посередине третьего ряда.
Солдаты – или, как меня поправил Коннорс, «ворчуны» – начали запрыгивать на борт. Они были в полевой форме для джунглей и тащили на себе поясные сумки, карабины M-16, гранатометы M-79, ручные гранаты и фляги. На этом их арсенал заканчивался, они относились к нашей дивизии, поэтому мы постоянно подвозили им запасы. Три солдата втиснулись между старшим механиком и пулеметчиком на длинную скамейку поперек грузового отсека, еще три уселись на полу напротив, а оставшиеся устроились по двое у дверей. Десять ворчунов.
– Почему их стали называть «ворчунами»? – спросил я, пока пехотинцы копошились сзади.
– По уровню интеллекта, – ответил Коннорс.
– Надеюсь, они этого не слышали.
– Не волнуйся, Мэйсон. Мы все здесь ворчуны. Ты же не пошел в армию добровольцем?
– Пошел.
– Тогда я умываю руки.
Красный-4 вызвал командира звена и сообщил ему, что все шестнадцать «сликов» готовы. Желтый-1 подтвердил и через несколько секунд неторопливо взлетел. Вертолеты плотно следовали друг за другом. Когда Оранжевый-1, Марстон и Холл, оторвался от земли, я начал добавлять газа, чтобы ослабить давление «Хьюи» на полозья. Нос машины чуть задрался, и она задвигалась на месте. Я выровнял снос и стал ждать в полной готовности. Когда Нэйт с Реслером поднялись, я тут же взлетел за ними, ощущая тяжесть ворчунов в грузовом отсеке. Желтый-1 медленно набирал высоту над деревьями к северу от лагеря, удерживая скорость на шестидесяти узлах, пока мы собирались в клин. Когда строй замкнулся, он сделал медленный поворот направо к перевалу Ан Кхе. Будучи четвертым вертолетом, я присоединился к левому флангу строя, в котором уже летело три машины, и обеспечил перевес в левой части клина.
Когда я приблизился к Оранжевому-3 на левом фланге, мне показалось, что он отстает, поэтому я снизил газ. Затем мне показалось, что он слишком оторвался, и мне пришлось нырнуть носом вперед, чтобы догнать его. Сказывалась нехватка тренировочных полетов в строю. Я продолжал дергаться то вперед, то назад. Коннорс понаблюдал за этим некоторое время и не выдержал:
– Забираю.
– Передаю.
Забрав управление, он встроился обратно и образовал прямую линию вместе с Оранжевым-1 и Оранжевым-3. Мы шли так близко к Оранжевому-3, что я слышал жужжание его хвостового винта.
– Хочешь, научу тебя танцевать под строевую дудку? – предложил Коннорс.
Его улыбка наполовину была скрыта микрофоном.
– Тебе надо отыскать две точки на «Хьюи», который летит перед тобой в строю, и влезть под углом сорок пять градусов к их хвосту. Я беру пересечение задней стойки левого полоза Оранжевого-три за первую точку и накладываю ее на переднюю стойку его правого полоза. Видишь?
Я увидел, как две точки слились в одну, медленно перемещаясь относительно друг друга, пока машина мягко плыла по воздуху. Пока Коннорс показывал на точки, мы шли на восьмидесяти узлах над трассой, по направлению к перевалу.
– Отличный ориентир, когда летишь на одном уровне с другой машиной. Тебе нужен такой же ориентир, чтобы взять выше, если им придется развернуться, или если тебе попадется дерево на пути. Когда точки ориентира накладываются друг на друга, ты идешь под правильным углом.
Коннорс внезапно поднял нас вверх над строем.
– Посмотри на крышу Оранжевого-три, – винты мелькали над вентиляционным соплом и антеннами, расположенными на крыше. – Я беру вентиляционное сопло с этой стороны и накладываю его на передний угол крыши.
Совместив эти две точки, мы оказались под правильным углом к Оранжевому-3. Спустившись вниз на прежний уровень, Коннорс произнес:
– Когда летишь в строю, всегда ищи собственные точки ориентировки для каждой позиции. Только так ты не растеряешься в случае заварушки. И если тебе сейчас тяжело, представь, какая херня творится ночью.
– Ночной строй?
– Ага. Главная фишка – держаться так близко, чтобы видеть чужую подсветку приборов. Примерно на расстоянии одной площади вращающегося винта. Потом научишься подлетать еще ближе.
Он очень просто объяснял. Я твердо решил стать таким же профи. Меня так увлекли его рассказы, что я даже не заметил, как мы пересекли перевал.
– Забирай, – произнес он.
– Принял.
Точки ориентира здорово мне помогли. Вскоре я летел под правильным углом, не отставая и не дергаясь вперед.
– А теперь удерживай нас под мысленным углом в сорок пять градусов и попробуй отдалиться от точки ориентира, а затем вернись обратно. Вне зависимости от дистанции, точки должны накладываться друг на друга.
Пока меня относило назад, я размышлял о том, как смотрит на наши маневры Красный-1. Оранжевый-3 и Оранжевый-1 продолжали лететь строем. Придерживаясь своей точки ориентира, я не мешал Красному-1. Когда меня отнесло на сотню ярдов от Оранжевого-3, я мягко ускорился, чтобы вернуться на свое место. Убедившись, что точка ориентира на месте, я задрал нос, чтобы отдалиться от нее. У меня отлично получалось, но это был не тренировочный полет. Пока я нагонял идущую впереди машину, весь строй повернул налево, следуя за Желтым-1. Мне пришлось резко сбросить газ, чтобы избежать столкновения.
– Повороты надо предугадывать, – объяснил Коннорс. – Как только видишь, что Оранжевый-три начинает накреняться для поворота перед тобой, надо накрениться еще сильнее и сбросить ход, поскольку ты находишься на внутреннем радиусе поворота. Если ты находишься на внешнем, будь готов поддать газу, чтобы удержаться в строю. Чуток похоже на щелканье кнутом.
Я послушно замедлился и удержался в строю, но когда машины выровнялись на север по направлению к Долине Счастья, я снова не успел среагировать и отстал. Встав в строй, я ощутил себя зеленым курсантом.
– Ближе, – скомандовал Коннорс.
Я думал, что иду на нужной дистанции, но последовал его приказу.
– Ближе.
Господи, еще чуть-чуть, и мы зацепим другую машину. Я подлетел к Оранжевому-3 так близко, что отчетливо видел Реслера через левую дверь. Он повернулся и помахал рукой. Мне снова послышалось жужжание их хвостового винта. Слишком близко.
– Как-то так, – одобрил Коннорс.
Я еле удерживался, чтобы не дернуться в сторону. Мне требовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к такому плотному движению.
– Когда мы будем в зоне высадки, нам придется держаться ноздря в ноздрю, чтобы все смогли попасть на борт. В таком плотном строю мы все прибудем, сядем и уберемся оттуда на хер одновременно. И сможем прикрыть друг друга в случае чего.
