никогда не превращал в фетиш стремление разделить постель с любой понравившейся мне симпатяжкой.
— Луговой, что-то на тебя не похоже, — кивнула соседка на мой учебник, быстро переключаясь на новую тему, — чего это ты сегодня отлыниваешь? — Наташа порылась в своей сумке и протянула мне небольшое зелёное яблоко.
— Пасиб, Наташ, — я принял угощение и немедленно захрустел крепким кисловатым плодом, — не поверишь — забыл! Понедельник день тяжёлый.
— Забыл? Это ты то? А не брэ?
— Век свободы не видать! — я чиркнул большим пальцем по горлу, — не выспался, наверное. Да и навалилось по мелочам.
Машка Сикорская всё наращивала темп своей тренировки. Её белая хлопчатобумажная маечка промокла от пота, что придавало ей ещё больше притягательности. Она то и дело отбрасывала свою шикарную косу, норовившую помешать очередному упражнению, за спину. От этого мурашки пробегали уже по моей спине.
Наташка промолчала, проследив мой взгляд, адресованный манящим лордозам и кифозам Машиного позвоночника, обошлась лишь хитрой улыбкой.
Доставая из сумочки тетрадки с лекциями, она тоже погрузилась в чтение. Вот нравится мне в ней эта черта: никаких лишних вопросов, морализаторства, всё по делу. Выяснила для себя ситуацию и не парится. Мужские мозги у Наташки, вот что я вам скажу. И это очень даже неплохо. По крайней мере, для меня. И спасибо ангелу-хранителю, что пути наши по жизни разошлись. Ибо, тьфу-тьфу-тьфу…
Основной поток вскоре закончил разминку и преподаватель, предварительно разбив студентов на три команды, выдал волейбольный мяч и стал с двумя студентами натягивать сетку.
Волейбол я искренне любил, поэтому от досады на свой косяк закусил губу и ещё с большим остервенением углубился в изучение функций человеческого организма. Ничего, Гавр. У тебя есть ещё сегодняшняя ночь. И городской лес, что начинался всего в двух кварталах от общаги. Поглядим, на что действительно способен твой аватар в физическом плане. Разгрузка вагона с солью — неплохо. Но это не показатель. Тело должно быть готово не только к перетаскиванию грузов. Так, лёгкая проба пера. Ну и заработок, конечно. Но прежде остального — это моё неотъемлемое оружие! А оружие следует держать в боевой готовности.
Оставшегося времени хватило добить как учебник нормальной физиологии, так и выпрошенные у Наташки лекции по истории медицины и философии. Вот же, зубрилка, и чего она их притащила сегодня на занятия? Этих предметов в сегодняшнем расписании нет.
— Не узнаю тебя в гриме, Луговой. И откуда такая избыточная тяга к знаниям? — взгляд прищуренных глаз студентки упёрся мне в переносицу.
Ну вот, похоже, я всё-таки вылез за рамки и раздраконил любопытство Никитиной. Надо бы какую-нибудь байку сочинить, что ли?
— Летом на курсы быстрочтения записался. Вот, отрабатываю навыки.
— Фигня это твоё быстрое чтение. Толком материал усвоить не позволяет. Так, разве что для чтения романчиков! — пренебрежительно махнула рукой Наташка, собирая сумку и вставая. Финальный свисток возвестил об окончании пары. Народ потянулся в раздевалки.
Мимо прошлёпал своим сорок четвёртым растоптанным размером Федька.
— О, Иваныч! Не уходи без меня. Базар есть. Подождёшь?
— Блин, Гавр! — состроил жалобную мину мой товарищ, — жрать охота. Слона бы съел! Успеть бы в сельхозовскую столовую. Там сегодня пельмени. А ещё очередь надо занять. Час пик, блин…
— Ничё, не переживай, пожрёшь от пуза. С меня поляна. Пойдём в курсантскую сосисочную. Я угощаю.
— Кооператор, что ли? — вскинул брови Фёдор.
— На работу устроился. Ну так подождёшь?
— Сосиски — это класс! — помрачневшее было в начале разговора лицо Фёдора расплылось в предвкушающей улыбке, — я буду на ступеньках у колоннады.
— Принято.
Матько у преподавательской пришлось ждать недолго.
— Савелий Никитич… — обратился я к преподавателю. Едва он показался в пределах видимости.
— А, Луговой. Ну проходь, — он открыл дверь преподавательской и первым зашёл внутрь.
В помещении было несколько столов, за некоторыми из них сидели другие ассистенты кафедры ФОК, посмотревшие на нас с вялым интересом. Матько, кроме заведующего, был единственным мужчиной в этом цветнике королев мяча и скакалки.
Савелий Никитич сел за дальний стол у окна и кивнул мне на стул, придвинутый к противоположной стороне.
— Чё застыл, Луговой? Ты же спросить что-то хотел? — сыграл препод в тупого непонимайку.
Ох, сколько раз я в своей жизни видел подобный спектакль. Похоже, Матько, решил меня слегка покошмарить. Не с той ноги, видимо, сегодня встал. Может, стоит принять условия игры и не ссать против ветра? Заплатить ему за занятия в его секции. Что он там намутил? Дзюдо, самбо, кикбоксинг? Деньги теперь есть. С учётом перспектив, не последние.
Нет, так неинтересно. Пойти на поводу Матько только лишь потому, что случайно подставился? Не моё. Использую-ка я его же силу против него. Всё по канону дзюдо.
— Савелий Никитич, хотел сразу записаться на отработку сегодняшнего занятия. Могу прийти на пару со вторым потоком завтра. И отработать.
— Ну, не знаю, Луговой, — Матько поднял глаза к потолку, — получается, я поощряю тебя на пропуск занятий по другой дисциплине. Это не дело, — если бы я не знал физрука как облупленного, то принял бы звучащее в его голосе осуждение за чистую монету. Тянуть резину с этим перцем было нельзя. Или пан, или пропал!
— Савелий Никитич, скажите, пожалуйста, а у вас на кафедре существует экстернат? Ну так, чтобы можно было сдать все положенные нормативы за один день.
Я выпалил своё предложение скороговоркой и буквально всей спиной ощутил сконцентрировавшиеся на мне взгляды остальных преподавательниц. В преподавательской на целую минуту повисла гробовая тишина.
— Это ты приколоться так решил, Луговой? — скучающее выражение сползло с лица Матько, а глаза неподвижно уставились мне в переносицу.
— Какие шутки, Савелий Никитич? Я искренне хочу доказать, что мне нет необходимости посещать институтские занятия по физкультуре, так как занимаюсь самостоятельно.
— Какую секцию посещаешь? Динамо? Спартак? Вид спорта? — буквально выплюнул свои вопросы Матько.
— Я занимаюсь самостоятельно. Силовой гимнастикой. Много лет. Не хожу ни в какие секции… — начал я.
— Ну-у-у, брат, это несерьёзно. Мы все гимнастику по утрам делаем, — снова расслабился Матько. Видимо, подумал, что я пытаюсь его объехать на хромой козе. Конечно, пытаюсь! Да только не на той козе, о которой он подумал.
— А давайте так, Савелий Никитич: вы мне даёте норматив, а я обязуюсь прямо сейчас, в зале, пока большой перерыв,
