смывала грязь с волос – в ней точно была глина и какая-то невыразимо липкая субстанция, - уже передумала убивать Гибса обычным путем и захотела причинить ему как можно больше мучений.
Пусть он обожжется демоническим кактусом и скончается от яда! Медленно, в страданиях. Недели за две. Иголочки у кактуса махонькие, тоненькие – толщиной с волосок. Замучаешься вытаскивать…
Я притащу ему в кабинет и лично подложу на стул. Пусть сядет своим накаченным задом и проникнется!
Или… можно заставить его смертельно влюбиться в нашу преподавательницу по ведьмовству Урсулу. Пусть страдает от безответной любви.
Нет, это слишком просто. Как бы ни страдало его сердце, в момент встречи с Урсулой он будет испытывать ликование.
Лучше кактус.
Да!
Перед моим мысленным взором всплыла живописная картинка, как физкультурник катается по грязи, держась за попу, и морщится от боли. Да, это замечательное решение!
Заодно и последующие занятия глупой физкультурой отменят. Дурацкий никому не нужный предмет!
- Гелла, ты здесь? Мне можно войти? – прервал мой тихий смех голос с другой стороны кабинки. Кто-то вошел в девичью ванную. И это явно были не Нинель с Газелью.
Я испуганно ахнула и стукнулась затылком о смеситель. Краники очень неудобно располагались на уровне глаз. Для слепых студентов, видимо. Или великанов…
- Гелла, с тобой всё в порядке? – продолжал любопытствовать голос.
Как будто здесь, в единственной кабинке девичьей ванной находится жерло вулкана. Или портал в мир чудищ.
Меня окатило волной ужаса. Там, за дверцей стоял явно не Диндон. И не девочки.
А тот, хуже кого и представить себе невозможно.
Магистр Формблю.
- Уйдите! – дрожащим голосом выкрикнула я, - Как вам не стыдно приближаться ко мне! Как вам…
- Я только хотел поговорить наедине, - ледяным тоном прервал меня магистр, - Тебя сложно застать одну… Всё время с этим недоучкой ходишь…
- И… что? – я оглядела свою мокрую одежду и поняла, что лучше умереть здесь, в тесной кабинке, чем явиться пред глаза Формблю мокрой, как курица, - Я приду к вам за отработкой. Там и поговорим!
- Хм… - раздалось задумчивое, - Считаешь, я об этом не подумал?
Ой, кажется, я только что упрекнула преподавателя в тупости!
Он этого не забудет. Он определенно отомстит, причем, самым ужасным способом. Возможно, я не выживу.
Закусив нижнюю губу, я панически искала выход из положения. Убежать, не умея строить порталы – не получится. Метлы нет. Окно далеко. И вообще, прыгать на землю без сподручных средств – чревато. Не факт, что выживу.
Куда ни глянь – везде летальный исход.
… Придется поговорить.
- Я слушаю вас! – сохранять голос спокойным мне удалось из-за злости. Воду-то я выключила, и теперь мокрая одежда начинала холодить, - Только давайте побыстрее, мне еще на лекции успеть надо.
- Ты не хочешь выйти? Не очень-то вежливо разговаривать через дверь. Как с преступником, - ответил магистр.
- Я… не одета! – рискнула соврать.
Последняя попытка как-то выкрутиться из ситуации. Вдруг, в сердце Формблю вспыхнет совесть, и он поймет, что донимает беззащитную ведьмочку в душе, и некрасиво ее оттуда вытаскивать чуть ли не за шиворот. Против воли, уж точно.
- Я знаю, что ты стоишь одетая. На крючках ничего нет, - возразил магистр и уже требовательным тоном добавил: - Выходи! Сама говоришь, что нет времени.
- И всё-то вы знаете! – понуро пробормотала я и сдалась, потянувшись к щеколде, - Ладно, только отвернитесь.
- Это еще зачем? Чтобы сбежала?
Магистр спиной подпирал уложенную белым кафелем стену. Руки держал скрещенными на груди. Вид имел злой и раздраженный. Глазами сверкал так, что я попятилась назад.
- Стоять. – на его негромком окрике я застыла статуей. Всем известно, что приказы магистра надо принимать буквально. Особенно, во время зачётов, - Так, отлично… Теперь расслабь лицо, я не собираюсь тебя экзаменовать. Не сейчас.
- Будете ругать за кинжал?
- Нет. У меня их много, - отмахнулся магистр, - Хочу взять с тебя клятву!
- Клятву?! – мои брови неумолимо поползли вверх. Это какой-то неправильный поворот событий, - Зачем? И почему с меня?!!
- А что, ко мне еще кто-то лез с поцелуями? – убийственно холодным тоном отозвался некромант, - Только тебя угораздило.
- Простите! – искренне покаялась я, - Повела себя подло. Ослабила вашу бдительность и завладела личной силой… Больше так не буду!
- Старый ведьмовской трюк, - кивнул магистр, - Слышал и даже один раз натыкался… До тебя. Лет пятнадцать назад… Сам виноват, не среагировал верно, не выставил вовремя щит.
- Почему? – вырвалось у меня прежде, чем сообразила прикусить язык.
Он ведь только что признался в своем промахе! Не надо было на этом заострять внимание, а то разозлю его еще больше. И он, как все некроманты, обвинит во всём меня. «Искусительница, совратительница»… Бабушка рассказывала, как это бывает.
Магистр, впрочем, не обиделся. Наоборот, развеселился:
- Не ожидал от тебя такой продуманности… Маленькая совсем, учишься три месяца, а уже такая хитрая!
И он одобрительно прицыкнул языком.
- Я не маленькая! – обиделась на клевету, - Мне скоро девятнадцать. И вообще, по меркам ведьмовского сообщества, я уже два года, как взрослая!
- Хм… - не согласился со мной магистр и снова нахмурился: - Вытягивай руку. Клятва будет на крови, смертельная. Как обычно… так что не дергайся… - в одно мгновение он вытащил откуда-то из-за пазухи острый серебряный кинжальчик, размером – меньше ладони, и потянулся ко мне. Я ахнула и отпрыгнула в сторону.
От сейчас меня зарежет!
- Гелла, ты невыносима. – проскрежетал зубами магистр. Он начинал терять терпение, - Или ты сейчас без кривляний протягиваешь мне левую ладонь, или я отчислю тебя к чёртовой бабушке уже сегодня вечером!
Угроза возымела на меня действие. Я поняла, что магистр не шутит. И мне придется дать ему клятву, чтобы не оказаться в своей фамильной лесной избушке одна и без диплома.
- И за что вы так меня не любите?! – насупилась я. Но делать нечего - послушно протянула левую руку, - О чем хоть клятва?
Магистр вспыхнул. Не огнем, не пламенем, как это бывает с магами огня. Он как будто вспыхнул изнутри. Для стороннего наблюдателя это, возможно, осталось бы незаметным. Но я поняла, что Формблю на грани. Его черные глаза сверкали агатами. А это всегда был плохой признак. Следующим шагом обычно было отчисление или
