Книга Порочный союз - Джилл Рамсовер

— Кейр, он не имеет к этому никакого отношения.

— Ты этого не знаешь.

Она нахмурилась.

— Я не думаю, что он замешан, но пока я буду держаться от него подальше.

— Пока?

Я отошел, отвернувшись, чтобы успокоить себя.

— Какого хрена ты борешься за него?

— Дело не только в нем. Разве ты не понимаешь?

— Нет, не понимаю.

Мой голос поднялся до крика.

Просвети меня.

Плечи Роуэн расслабились, и на ее черты легла пелена черствой решимости.

— Стетсон — человек, за которого я должна выйти замуж. Если все рухнет, и его отца арестуют, мой отец будет потрясен. Это может даже положить конец его карьере из-за семейных связей. Я не позволю этому случиться, если это будет в моих силах.

— Ты скорее позволишь своему отцу жить в какой-то сказке, пока ты несчастна, чем заставишь его столкнуться с реальностью?

— Да, — шипела она, эмоции просачивались сквозь ее стены.

Ярость и отвращение превратили мой голос в стальное лезвие.

— Это, мисс Александер, полный пиздец.

Мне больше нечего было сказать, я прошел мимо нее и вышел на улицу.

12

Крик, который я так отчаянно хотела выпустить на волю, отдавался в моей голове. Он заполнил все уголки и щели моего сознания, пока я не перестала дышать. Разочарование заполнило мои легкие вместо воздуха, и я так отчаянно хотела выпустить его наружу, но я всю жизнь училась держать его в себе.

Более того, я приучила себя держать эмоции так глубоко, чтобы они не могли выбраться на поверхность. Если они не существовали, мне не нужно было их сдерживать. Жизнь была серией галочек. Я знала, чего от меня ждут, и выполняла задачи для достижения этих целей. Так все было намного проще.

А потом я встретила Кейра.

Он был землетрясением, которое раскололо мою поверхность. Он пробил трещину до самых глубин моей души, позволив всему, что я хоронила, вырваться наружу. Повреждения моей защиты были слишком катастрофическими, чтобы заклеить их скотчем. Я пыталась, но ничего не получалось. Надвигался ураган эмоций, и я не представляла, как мне его пережить.

Прощальные слова Кейра были отдаленными раскатами грома, дразнящими разрушениями. Никогда еще я так чертовски не ненавидела свою фамилию.

Это, мисс Александер, полный пиздец.

— Пошел ты, мистер Байрн. Ты даже половины не знаешь.

Я нагнулась и затолкала свой диван до упора в кухонную зону, затем вставила свои AirPods. Обычно я переодевалась перед танцами, но обычно у меня не было властного ирландца, бросающего вызов самой сути моей личности.

Я скинула туфли и включила свой самый эмоциональный и угрюмый плейлист. Песня Ланы Дель Рей "Happiness is a Butterfly" заполнила мои уши, став идеальным бальзамом для моей больной души. Именно в такие моменты мои десять лет балетной подготовки просачивались в мои танцы. Если я выражала разочарование или радость, я обычно использовала более современную хореографию, но сегодня, независимо от того, насколько я была зла, музыка и мои движения были рождены элегантным страданием, которое может передать только балет.

Я двигалась до тех пор, пока не заболели икры и не заурчал желудок от голода. Пока я не пережила наш поцелуй тысячу раз и не смогла вспомнить, почему я не умоляла его вернуться.

Рядом с Кейром я чувствовала себя более живой, чем в последние годы, более похожей на себя, и это пугало меня. Я думала, что есть только одна вещь, которой я боюсь, но я ошибалась. Быть собой — давать голос своим желаниям и эмоциям — действительно пугало меня, потому что этот путь не приводил ни к чему, кроме разбитого сердца и позора.

Мой выбор не был моим собственным. Мой выбор влиял на других людей, и я не могла забыть об этом. Если бы я позволила себе желать того, чего у меня не может быть, я была бы еще более несчастной, чем, по мнению Кейра, я уже была.

Я уже поставила под угрозу карьеру отца, потому что не смогла отбросить свое любопытство. Я не жалела, что нашла девушку, но меня беспокоили последствия. Если деятельность Веллингтона станет достоянием общественности, как это повлияет на моего отца? У него и так уже было это на уме, как я могу даже думать об отношениях с известным преступником? Мои родители были бы опустошены. Не то чтобы я могла избежать этой участи. Они были бы раздавлены, несмотря ни на что, когда я рассталась бы со Стетсоном. Я знала, что с ним все кончено, но не могла признаться в этом Кейру. Он уже перевернул мою жизнь с ног на голову, и уступить ему в выборе времени и способа моего разрыва было слишком далеко. Мне нужно было сохранить хоть какую-то иллюзию контроля.

Эта потребность в контроле была той же причиной, по которой имело смысл нормировать мои надежды и желания. Если бы я не позволяла себе желать чего-то иного, чем то, что я могла бы иметь, не было бы никаких разочарований. Единственное, что было важно — это защита людей, которые были мне дороги. И хотя я не знала русскую девушку, я чувствовала ответственность и за нее. Если бы я смогла доставить ее в безопасное место, не повредив при этом репутации моего отца, все эти волнения стоили бы того.

Тихий голос в моей голове пытался взять верх. Я знала, что она скажет. Она попытается убедить меня, что эмоции не являются проблемой, как она делала это много раз до этого, но у меня не было возможности слушать. Вместо этого я включила музыку и наслаждалась отсутствием мыслей.

Стетсон позвонил на следующее утро. Мне было стыдно за свое разочарование, когда это был не Кейр. Мое раздражение по поводу своей реакции было частью причины, по которой я ответила на звонок. Другая причина заключалась в том, что технически ответ на звонок Стетсона не нарушал правило Кейра держаться подальше. Я все еще считала целесообразным поддерживать наши отношения ради девушки.

— Привет, я решил заскочить и прогуляться с тобой до класса, — сказал Стетсон теплым голосом. — У меня была встреча с нашим финансистом, а твой дом находится на обратном пути в кампус.

Я уже раздумывала, как поступить, потому что в то утро у нас был единственный совместный урок по экономике.

— Я как раз собиралась тебе позвонить. Мой желудок все еще беспокоит меня. Думаю, сегодня мне нужно остаться дома. Ты умеешь делать заметки?

— Да, без проблем.

Он сделал паузу.

— Ты не думаешь… ты могла бы