На усадьбе никого не было. Кроме собак и старой кошки. Елена, скорее всего, увезла Тимура, куда делся Мот я не знаю, но я, такая драгоценная и всеми охраняемая, вдруг осталась в гордом одиночестве.
Матвей вернулся ближе к вечеру. Я поднялась на ноги, услышав шаги, вышла в коридор и улыбнулась, увидев его лицо. И улыбка сразу, медленно, но верно, стала гаснуть от его холодного взгляда. Он, в отличие от меня, не был в приподнятом настроении. Он был холодным и отстраненным, пряча все за маской безукоризненной вежливости.
— Прости меня, — прочистив горло, начал он с порога. — То, что произошло в твоей комнате, это была моя ошибка. Не стоило мне срываться, и…
Он сдвинул брови, внимательно глядя на меня, а мне не до объяснений моментов из классики. Я убью его сейчас!
— Не вешай мне лапшу на уши, Мот. Хотел и трахнул. Имей яйца признать это, не надевая белое пальто и маску благородного мученика. Уталил свое любопытство и больше не хочешь — твое дело. Слезами подушку заливать не буду. Но не надо вот этого всего сейчас. Пафосных извинений и разговоров ни о чем. Хочешь оставить все в плоскости того, как было до, так и скажи.
— Хочу.
— Славно.
Разворачиваюсь и выхожу, потому что смотреть на него не хочу и не могу. Сколько это будет длиться? Сколько он будет трепать мою душу? Зачем мне эта эмоциональная мясорубка, я на это не подписывалась. Не хочу. Бесит.
Обещала, что не буду рыдать в подушку и не соврала. Рыдала в ванной, включив на полную мощь душ. И плевать, что мы в захолустье без центральной канализации. Вышла с опухшим лицом, посмотрела на себя в зеркало, поняла, что уже никакой макияж этого не исправит, и отправилась в постель. И плевать, что семь вечера. Пора спать значит пора спать. А что будет дальше….
Я подумаю об этом завтра.
Глава 27
Маргарита
Я слышала, что он приходил. Спала тревожно, беспокойно, никак не могла уйти в глубокий сон. И слышала, как скрипнула дверь комнаты, как он подошел к кровати, присел в кресло напротив, которое скрипнуло под его весом. Сидел какое-то время. Извращенец. Потом вздохнул и свалил.
Я же открыла глаза и буравила злым взглядом потолок, пока снова не задремала. Следующее мое пробуждение было связано с очередным посещением. Только на сей раз просело не кресло, а кровать рядом со мной. Я на пару секунд даже перестала дышать. Но нос как-то быстро уловил запах табака, а Матвей не курит. И я тут же распахнула глаза.
— Чшш, не пугайся, это я, — слышу шепот Тимура.
— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю охрипшим спросонья голосом.
— Зашел убедиться, что ты в порядке. И судя по тому, что на окнах еще нет решеток, все еще не в клетке.
Я негромко хмыкнула, подтянув одеяло повыше на груди. Он заметил и ухмыльнулся.
— Тебе не нужно бояться меня, цветочек.
— Я не боюсь тебя, — отвечаю, глядя в его глаза, которые кажутся совсем темными в слабо освещенной лунным светом комнате.
— Вот и умница, — улыбнулся мужчина и потрепал мои волосы, — а теперь ложись и засыпай, завтра будет насыщенный день. Поедем на озеро, а вечером рванем в бар. И не бойся, я никому не позволю тебя обидеть. Буду следить лучше.
Я легла на место, а мужчина встал с моей кровати. И пошел… к окну. Я тут же присела.
— Через окно? Правда??
— Господи, как скучно мы живем! В нас пропадает дух авантюризма! Мы перестали лазить в окна к любимым женщинам, — смешно и очень похоже цитирует Иполлита из старого советского фильма, и перекидывает ноги через подоконник, — сладких снов, цветочек.
На моих губах помимо воли появилась широкая улыбка. Я не видела таких мужчин как он. Дерзких, веселых, безрассудных и таких… легких.
И мою мысль вдруг дерзко сбивает скрип половницы в коридоре.
Я тут же подскакиваю на ноги и выглядываю, резко распахнув дверь. Попался. Не успел уйти далеко. И только я хочу налететь на него за то, что подслушивал, как взгляд вдруг фокусируется на его руке, сжимающей…
— Это что, пистолет??
— Ложись спать, Маргарита, — Матвей прячет руку с оружием за спину, убирая с моих глаз.
— Угу, что ещё новенького, — хмыкаю в ответ на заученную фразу.
— Тебе нужно отдохнуть, утром голова будет болеть, если не выспишься после того, как поплакала.
Заметил значит. Заботливый какой.
— Ты прав. Мне нужно выспаться. Нужно быть красивой утром. У меня большие планы на завтрашний день с Тимуром.
Он явно слышал, все, что было сказано в моей спальне.
Я не вижу в темноте его выражения лица, но чувствую его напряжение. Поза изменилась, вытянулся весь.
— Слишком сильно не веселись, — слышу в его голосе знакомую насмешку.
— Убийца веселья же не позволяет мне отлучаться далеко и надолго, куда уж мне. И сам не ам, и другим не дам. Хотя постойка. Сам-то ам. Просто не делишься игрушкой с другими, как жадный мальчик в детском саду.
Теперь вижу, как его силуэт как-то понурился и плечи поникли.
— Иди спать, Мот. А то на тебя даже в темноте смотреть больно. Словесные поединки ты больше не выигрываешь, мне скучно продолжать.
Выпалила ему это и вернулась к себе, хлопнув дверью. Он сделал мне больно. С чего бы мне теперь печься о его тонкой душевной организации? Сказала все как есть. Он любит делать все без удовольствия, ему должно было понравиться то, как закончилась эта беседа. Теперь можно брутально уйти к себе и гореть там в одиночестве. И раз ему так комфортно, хозяин барин.
Сама я уснула нескоро, и во сне ко мне снова пришел он. Я злилась и орала, а он закрывал мой рот поцелуями, и проснулась я еще более злая, чем засыпала. Потому что зачем мой мозг подкидывает мне эти обманки? Он все четко разграничил. Сорвался — да. Попробовал, распробовал и хватит. Сбил аскому и можно снова включить непробиваемого мачо. Ну и ладно. Унижаться не буду, ни перед ним, ни перед кем либо. Тем более на нём свет клином не сошелся. Есть прекрасные мужчины, даже в этом захолустье, на которых тоже можно обратить внимание.
И как назло столкнулась с ним первым делом, как только вышла из комнаты. Да что ж ты делать будешь!
— Доброе утро, Маргарита.
— Ага, — хмыкнула и пошла на выход, оставляя его позади.
Добрее не бывает.
Глава 28
Матвей
Провел ее взглядом до двери и опустил взгляд. Зараза. Со вчерашнего дня я бешено зол на себя. Столько раз бесился, что она все запутывает и усложняет, но Елена была права с самого начала. Корень своих бед — я. Это я все запутал, усложнил, и, наконец, окончательно всё испортил. Сорвался, перечеркнул границы, которые сам расставил, оборвал девчонке крылья, и вышвырнул за грань снова. Мне не за что злиться на неё. Её заплаканное лицо в беспокойном сне вчера сделало очередную зарубину внутри. И я не знал, что делать.
