— Пусти, — трепыхнулась в моих руках.
— Нет, — рычу, вжимая ее в стену, наваливаясь всем телом, чтоб зафиксировать ее ерзание.
— Я буду отбиваться!
Пытается протиснуть ладони и бить кулачками мне в грудь, а я перехватываю ее запястья, тут же прекращая этот бардак. Руками пригвоздил ее руки к стене, чтоб не смела больше драться. И грубо поцеловал.
Я хотел её напугать, но она не из тех, кто легко пугается.
Она ответила на поцелуй, горячо и жадно. Жарче чем в моем дурацком сне. Не оттолкнула, не закричала, вжалась крепче в моё тело, а я чувствовал как оно каменеет, наливается свинцом. По венам циркулирует лава, бешенство, смешанное с желанием, и это дикий коктейль.
Маленькие ладошки стаскивают рубашку и тянутся к ремню. Шельма, совсем ни стыда ни совести.
Отрываюсь от её губ и впериваюсь злым взглядом в её лицо.
— Прикажи мне остановиться, — рявкаю чужим голосом, уходящим в какой-то хриплый рык, взывая к её здравому смыслу. Сам-то точно не в своем уме, раз творю что творю.
— Пожалуйста, — выдыхает, глядя безумным взглядом в мои глаза, безумным и умоляющим.
Стерва, маленькая стерва. Оказывается, знает это слово. И молчит, когда не надо. Такая болтушка обычно, а тут немногословная, всю спесь как корова слизала. Сколько раз намекал ей, что молчание — золото, и она решила промолчать именно сейчас. Сейчас, когда мне нужен диалог, сейчас, когда я должен прекратить это и вложить в очередной раз в ее глупую голову, что это неприемлимо.
В этот момент маленькая ладошка сжимает мой ствол. Вспышка и затмение.
Я не помню, как набросился на неё, как разорвал вульгарную тряпку, которую она называла платьем, как вошёл. Вспышка — и я был в ней, такой молодой, узкой и горячей. По венам пошёл ток и я застыл на долю секунды, давая себе передышку. Боялся, что если шевельнусь, долбанет. Она тоже застыла, глядя во все глаза, привыкая. Уверен, она так же не ожидала таких ощущений, как и я. Чёрт, я уже в ней, а до сих пор верю в её благоразумие. Идиот, жалкий идиот.
Я отмер и зашевелился, чётко, резко и ритмично вдалбливая свой член в неё, вжимая её в стену. Я не смотрел на её лицо и избегал её взгляда, хотя чувствовал, что она не отрывает глаз от меня. Я не хотел никакой эмоциональной связи с ней в этот момент, потому что понимал, что стоит мне поднять взгляд, один сраный взгляд в эти небесные глаза — и это будет мой конец. Нет уж, не позволю. Ей не нужны эмоции, не нужна привязанность, ей нужен раб и поклонение, очередной олух, падший к ногам перед её красотой и распутностью. Не нужен ей я. Она хотела самоутвердиться и утолить свою похоть, и я дал ей то, что она хотела.
Я ненавидел себя всеми фибрами души, с каждым толчком и каждым её стоном всё больше и больше.
Упёрся взглядом в её грудь и сосредоточился на ней, глядя, как она колышится в такт моим толчкам, убивая на корню желание склониться к соскам и взять их в рот, обхватить губами и ласкать каждый сантиметр этой атласной кожи. Сглотнул, негромко прорычав, и услышал, как она протяжно застонала, конвульсивно дернувшись в моих руках. Почувствовал, как она кончила, как узкие стеночки сильнее сжались вокруг члена, который готов был взорваться, и таким же резким движением, как вошёл, вышел из неё, прижавшись к её животу и излившись.
Рвано выдохнул, уткнувшись лбом в её плечо. Следом снова словно ударило током, когда почувствовал, как её тонкие пальцы скользнули в мои волосы. Зачем она это делает?
Я резко отстранился, наконец посмотрев ей в глаза. У неё был блуждающий, расслабленный взгляд, и на губах застыла улыбка.
— Счастлива? Добилась своего? — рявкнул горько, опуская её на ноги и немедленно отстраняясь.
— Что? — пролепетала в ответ, недоуменно сдвинув брови, и улыбка тут же погасла.
Я вытер член подолом рубашки, которую поднял с пола, отступил на пару шагов и застегнул джинсы, кое-как приведя там всё в порядок. Член упорно не желал опадать и не отказался бы от продолжения банкета, что просто бесило. Как только получилось угомонить его, я вылетел из дурмана её спальни на выход, ощущая дикую потребность в кислороде и свежем воздухе, и пытаясь осмыслить, что я наделал.
Глава 26
Маргарита
Я снова начала дышать как только хлопнула дверь. С момента его вопроса, осознания, ЧТО он спросил после того, ЧТО только что произошло, я, казалось, совсем забыла о дыхании. И вот теперь я рвано вдохнула, и стекла вниз по стене. Опустила взгляд на разорванное платье и сперму на животе и рвано выдохнула ещё раз, переведя растерянный взгляд на свои ноги. Ещё вчера он отшил меня, грубо, и я не могла представить, что уже сегодня эти ноги будут обхватывать его талию, в то время как он будет заниматься сексом со мной.
Он столько раз чётко давал понять, что этого никогда не будет. Я почти смирилась с горечью этого исхода. И я никогда бы не подумала, что он все таки сломается.
Это было потрясающее зрелище. Видеть, как что-то опасное блеснуло в его красивых голубых глазах. Чувствовать себя надежно в его сильных руках. Чувствовать его в себе. Без какой-либо преграды и защиты. Оно того стоило, всё это того стоило. А как хорош он там… Красивый, твердый, большой под стать своему огромному хозяину…
Я не дала похотливым мыслям пуститься во все тяжкие, потому что не о том стоило думать. Секс был хорош, не смотря на его некоторую скомканность и чёрствость, но что чёрт побери было после?
Счастлива? Конечно! Если бы ты смотрел на меня, а не в пол, ты бы видел. Ну какой дурачок, а? Как можно было сбежать и главное — куда?
Я не в том виде и состоянии, чтоб бежать следом, но словила себя на отчаянной мысли, что хочу за ним бежать. Это что-то новенькое. Раньше я хотела бежать только от мужчин, а не за ними. Этот мужчина будит слишком много новых, странных, ранее не испытываемых эмоций. Супы варить — было. И не ушло. Я впервые в жизни захотела научиться готовить. Теперь снова что-то новенькое. Я ведь правда никогда не добивалась внимания мужчин. У меня его всегда было даже слишком много. Даже здесь. Фил, Тимур тому подтверждение.
С Матвеем все по-другому. Ворвался, перевернул мой привычный мир с ног на голову, а мне теперь живи с этим.
Кое как собираю себя воедино, поднимаюсь на ноги и иду в душ. Там несколько раз хихикаю, как дура, прижимая ладони к губам и вспоминая произошедшее. Я и подумать не могла, что поездка на поляну за цветами даст такой эффект. Хорошо, что я упросила Елену увести Тимура, чтобы Мот его не убил. Вот уж чью драку никогда бы не хотела видеть. Потому что страшно делать ставки. И не хочется ни одному из них боли.
Но теперь-то все будет по-другому. Ведь будет же? Теперь, когда мы с Матвеем… До сих пор поверить не могу. И петь хочется. Совсем крыша едет.
Я вышла из душа, привела себя в порядок и отправилась на поиски его. Нам нужно поговорить о том, что случилось. А еще больше мне нужно его поцеловать.
