науки), а в том, чтобы сама наука вырабатывала ценностное отношение к изучаемым объектам. Раньше да и сейчас наука, часто прикрываясь своей ценностной амбивалентностью, на самом деле была освобождена от самостоятельной оценки своей деятельности, в то же время находясь в плену (часто неосознанно) определенной ценностной ориентации. Избежать влияния на науку вненаучных ценностных аспектов нельзя, но можно плодотворно вырабатывать в самой науке ценностные установки, которые могли бы успешно противодействовать влиянию на науку извне.
В этой работе нас волнуют прежде всего ценности, которые необходимы для преодоления угрозы экологической катастрофы. Если, скажем, не ставится под сомнение, что для социологии и для наук о культуре нужны ценностные установки, то и для современной экологии, сочетающей в себе черты естествознания и обществознания, они несомненно тоже важны. С их помощью закладывается единство методологии экологического познания.
Итак, научная деятельность и научное знание неизбежно придерживаются каких-либо ценностных ориентаций, и по мере усиления связи науки с общественными потребностями и усложнения самой науки, по мере повышения внимания к проблеме человека роль ценностных моментов растет. Игнорирование этого обстоятельства вряд ли принесет пользу науке. Вместо этого необходимо сознательно отдать себе отчет в наличии определенной ценностной ориентации и попытаться выявить основные особенности той системы ценностей, которая господствует сейчас. Противопоставление истины и ценности, по существу, неправильно и опасно в наше время, когда отрицательные последствия НТР не в последнюю очередь объясняются нравственной амбивалентностью науки, ее претензией на чуть ли не божественную объективность (не связано ли это с кризисом теперешней ценностной ориентации-науки?). Один из экологических уроков заключается как раз в том, что наука не может нормально функционировать в соответствии с подлинными запросами человека, если ценностные вопросы будут упущены ею из вида. Наука не может развиваться успешно как без четкого осознания своих философских основ, так и без четкого осознания ценностных ориентаций.
В связи с этим лучше будет вести спор не о том, присутствуют ли ценности в науке (они будут присутствовать даже в том случае, если мы захотим изгнать их), но о своеобразных типах ценностной ориентации. Последняя может быть узкоутилитарной, а может определяться высшими духовно-душевными устремлениями человека.
Наука в ее современном понимании сложилась в новое время, и это не случайно. Освобождающееся от религиозных догм человечество поставило своей задачей овладение силами природы, и здесь-то понадобилась наука как инструмент дознания этих сил (вспомним слова Декарта). Философия нового времени стимулировала развитие классической науки и создала парадигму этого развития. Одним из образцов науки, определившим ее пути в будущее, стала классическая механика Ньютона.
До Ньютона много спорили о том, каким образом (почему) происходит перенос гравитационных сил из одной точки пространства в другую, т. е. что является носителем тяготения. Ньютон отказался идти по этому пути бесплодных споров и вывел математическую формулу закона всемирного тяготения. Правда, совсем отказаться от причинного объяснения в стиле последующего позитивизма он еще не мог, но ему оказалось достаточно предположения, что в каждой точке пространства находится бог, который и осуществляет перенос сил тяготения. Поиск глубинных причин Ньютон заменил количественной феноменологией.
Начиная с создания классической механики Ньютона, мир представлялся в виде некоего часового механизма, действующего по вечным неизменным законам механики. Поиски самодвижения, саморазвития этого мира были излишни, коль скоро есть Высшее Вечное Существо, которое раз и навсегда завело механизм природы. Человек не способен понять побуждения этого Существа, но может узнать строение часового механизма и посредством этого управлять им, что, по-видимому, достижимо, так как человек создан по образу и подобию бога.
Так формировалась определенная научная картина мира, которая продержалась до XX в., и многие современные люди развитие мира себе таким образом и представляют. Все идет по непреложным вечным объективным законам, которые человек может использовать, но которые не в силах отменить. В самом слове «картина мира» выражалось это отстранение, содержалось указание на отъединенность человека от природы. Есть картина в которой есть или нет места человеку, и есть сам человек, познавший законы природы и взирающий на картину. Такое понимание мира вызывало бесконечные дискуссии о свободе воли человека, и до тех пор, пока сама наука не внесла коррективы в эту «картину», решить данные споры было нельзя.
Итак, направленность развития науки находится в тесной связи с социальными процессами, происходящими в обществе. Тезис о том, что наука развивается только под влиянием своей внутренней логики, не что иное, как позитивистский миф, выгодный власть имущим для того, чтобы завуалировать свое управляющее воздействие на науку. Наука и техника представляют собой инструмент, во многом зависящий от человеческих ценностей и потребностей, инструмент далеко не совершенный, хотя без него сейчас и не обойтись.
Наука не только отражает мир идеально, но через технику творит его, раскрывая в то же время духовные потенции человека. Ориентация на их раскрытие и одухотворение природы и должна стать главенствующей в науке.
Наука, если она хочет помочь решать экологические проблемы, должна выйти из русла понимания ее как средства принесения прежде всего материальной пользы. Конечно, в той мере, в которой это необходимо, она должна выполнять и свои функции обеспечения материального благосостояния населения, но не сводиться к ним. Синтез античной ценностной парадигмы науки (знание ради знания) с той утилитарной концепцией науки, которая сформировалась в новое время, должен как бы снять и объективистский и утилитаристский подход в более общей системе ценностей, основой которой является человек и природа в их целостности и взаимосвязи.
Ценностная переориентация требует не разрыва теории с практикой, науки с производством, а большей осторожности науки, как «чистой», так и прикладной, поскольку между идеальным миром науки и реальностью технического воплощения есть, помимо сходства, глубокие различия.
Отказ от инструменталистской и узкоутилитарной ориентации науки требует перенесения центра тяжести с нацеленных на практическое применение фундаментальных наук к наукам, исследующим природную среду. Задачи науки в ее новом ценностном измерении — выявлять законы функционирования и целостного развития биосферы; вести исследования того, как надо изменить биосферу и деятельность людей с тем, чтобы уменьшить экологические трудности; прояснить, что же нужно самому человеку и соответствует его природе.
Гармония с природой и истинное познание предполагают признание самоценности и субъектности природы. Многие сетуют сейчас не то, что современный человек рассматривает природу лишь как объект. Причина не только в том, что человек перешел от мифа к научному знанию, но и в самом характере научного мышления. Если считать, что в природе все подчинено жесткому однозначному детерминизму и все явления иллюстрируют вечные и неизменные законы природы (а примерно на таких основаниях строилось научное познание вплоть до XX в.), то природа не
