не будет ничего пить из рук этой девицы!
— Прошу…
«Ступайте прочь! — не выдержал Эден. — Я уже дал вам ответ: мне ничего не нужно».
Жени гордо вскинула подбородок и смерила его пристальным взглядом.
— Хорошо, — обиженно сказала она. — Простите за навязчивость. Доброй ночи.
И вышла из кабинета. Император долго смотрел ей вслед, чувствуя, как уходит вспышка раздражения. И правда, зачем вызверился? Нужно лучше держать себя в руках. И потом, принцесса Лидарии не виновата в его дурном расположении духа. Она всего лишь второй день во дворце, ей вряд ли легко. Но зачем? Зачем лезть в его душу?
Эден побарабанил пальцами по столу и пошел следом за невестой, захватив блокнот.
«Где поселили Женевьеву?» — спросил у стражи.
— В западном крыле, в комнатах у террасы, — ответил один из его несменных охранников.
И Эден понял, что едва улегшаяся злость снова подняла голову.
«Кто отдал распоряжение?» — вывел он.
— Ее величество Мария.
Ответ не удивил. Кому другому не хватило бы ума на подобную выходку, а мачеха привыкла, что Эден прислушивается к ней и старается не огорчать. Но это перешло всякие границы! Извиниться перед Женевьевой? Ну, уж нет! Куда лучше поговорить с мачехой. Немедленно!
И император ускорил шаг. Ужин точно уже завершился. Значит, Мария, скорее всего, у себя. Вот он и направился в покои вдовствующей императрицы. Ворвался, как ветер, в пустую гостиную. Прислуга тут же склонилась перед ним и доложила, что ее величество в кабинете беседует с лордом Ноксом. Спелись! Эден направился к кабинету, жестом приказав прислуге не мешать ему. Остановился у дверей, отослав стражу, и уже занес кулак, чтобы постучать, когда услышал голоса.
— Не знаю, что с ним делать, — говорила Мари, не особо таясь. С ним? С кем это? Не с Эденом ли?
— Свой ум в чужую голову не вставишь, — угрюмо ответил Нокс. — Его величество — взрослый мужчина и сам в состоянии решить, как ему жить и что делать.
— Но он губит себя, Шейд! — не скрывая эмоций, воскликнула императрица. — Когда он в последний раз выезжал из дворца? Я сейчас не имею в виду поездку навстречу Женевьеве. Жени — такая милая девушка. И что же? Эден хотя бы смотрит в ее сторону? Это не жизнь!
— Я повторюсь, Мари, но Эден император. И все свои проблемы привык решать сам. Мы можем ему посоветовать, только нужно ли это ему?
— Я обещала Ричарду позаботиться о наших детях. И что же? Рейм в своей академии стал похож на тень. Да если бы мне кто сказал, как изменится мой сын, я бы в жизни его туда не пустила! А Эден и вовсе…
Мария замолчала. Император же вспомнил сегодняшнюю встречу с братом. Стал похож на тень? Он бы так не сказал. Свет как Свет. Просто матери хотят, чтобы дети всегда держались за их юбки. Дольше подслушивать Эден не стал, вместо этого постучал в двери. Голоса тут же стихли, будто он застал преступников за совершением преступления.
— Входите, — раздался ответ Мари, и его величество перешагнул порог. Внимательно посмотрел на Нокса, и Шейд тут же откланялся, оставив их с мачехой вдвоем.
— Ты что-то хотел, соколик? — устало спросила вдовствующая императрица, пристально глядя на сына.
«Да, хотел, — вывел Эден. — Спросить: ты серьезно?»
— О чем ты? Я не понимаю…
«Конечно, не понимаешь. — От ярости карандаш жалобно заскрипел в руке императора. — Ты поселила Женевьеву в комнатах моей матери. Зачем? Я давал на это разрешение?»
— А оно мне требуется? — Мария поднялась из кресла и расправила плечи. — Пока ты не женат, я хозяйка в этом дворце. Комнаты пустуют, они находятся достаточно близко к твоим, и испокон веков там селились императрицы. А Жени твоя невеста.
«Там умерла моя мать».
Карандаш все-таки треснул. Эден со злостью отбросил лишнюю часть, сжимая огрызок с заточенным грифелем.
— Прошло двадцать пять лет, Эден, — напомнила Мария со смесью грусти и разочарования. О, да! Он может только разочаровывать окружающих, никак иначе!
«Да хоть сто! Я не давал разрешения».
— Ты живешь прошлым.
«А ты — будущим? Тогда почему до сих пор в трауре? Или вокруг тебя мало достойных мужчин? Или кто-то просит твоей вечной скорби?»
— Эден, ты забываешься, — отчеканила Мария. — И завтра пожалеешь об этих словах.
«Возможно, но сегодня я требую ответа! Или ты хочешь, чтобы я исполнял супружеский долг там, где умирала моя мать?»
Мари побледнела. Видимо, о таком она не думала.
— Переселишь девочку после свадьбы, если она состоится, — тихо проговорила она. Ее голос уже не звучал так уверенно.
«А есть шанс, что нет? Ты ведь понимала: если я верну принцессу в Лидарию, все решат, что с девчонкой что-то не так. Мне все равно, конечно, только Женевьева чем это заслужила? Иллюзия выбора. Да, Мари? Всегда одни иллюзии вокруг. Я устал от них!»
— Соколик…
Мачеха подошла ближе, попыталась обнять, но Эден вырвался.
«Увидимся на балу», — вывел последнее и вышел, даже не попрощавшись. Внутри все еще бушевал ураган, но это были уже последние ветры пронесшейся бури, оставившей головную боль и чувство ненависти к себе. Его величество прошел сразу в свою спальню, разделся сам, отправив прочь слуг, швырнул одежду в кресло и упал на кровать. Закрыл глаза, мечтая смыть этот день. И много дней до него… И кто знает, сколько после… Увы, это невозможно, и Эден никуда не сбежит ни от себя, ни от своей судьбы.
Он пролежал без сна почти до самого утра, а на рассвете отправился в парк. Хотелось охладить голову. Придворные в это время спят. Стража, повинуясь безмолвному приказу, осталась на своих местах. А в саду было тихо и прохладно. Тугие тиски отпустили голову, и император просто бродил по аллеям, чувствуя себя усталым и виноватым. Но Эден никогда не извинялся. Пусть просят прощения те, кто вызвал его злость. Те, кто решил, будто он должен оправдываться, прислушиваться…
И уж тем более его величество не ожидал столкнуться в такой час с невестой. Причем, ее высочество Женевьева кралась по аллее, что-то сжимая в руках. Подозрительно… И руки, кажется, перепачканы… Что она делала?
Эден преградил ей путь, и Жени вскрикнула. Затем узнала жениха, выдохнула сквозь стиснутые зубы.
— Вы напугали меня, — проговорила она.
А Эден понял, что блокнот остался в спальне. Ну, раз она его невеста… Он сосредоточился, мысленно представил, как луч устремляется из его лба к голове Женевьевы. Четко произнес заклинание слияния разума — тоже мысленно, другого не дано. А затем послал фразу в сторону Жени:
— Что вы делали в парке в такое время? И в чем у вас руки?
Девушка вздрогнула всем телом. Еще бы не вздрогнуть, когда в вашей голове начинает звучать чужой голос!
