– ответил драконианец максимально успокаивающим голосом.
– Своим хозяином! И на вы!
– Вы мой хозяин, повелитель, царь и бог. А теперь мы пойдём во дворец, да? Скоро ужин, дадут что-нибудь вкусненькое.
– Ты что со мной как с психом разговариваешь? – фыркнул Жокдру, возясь с верёвкой.
– Нет-нет, тебе показалось, – сказал Рой, а про себя подумал: «ты просто психопат».
Жокдру поднялся и дёрнул верёвку, которую успел завязать на шее драконианца достаточно свободно. Рой встал и с опаской посмотрел на теперь уже довольного секретаря, вспомнил когда-то услышанный термин «маниакально-депрессивный психоз» и задумался, есть ли в местной лечебнице санитары, которые умеют обращаться с буйными. Жокдру направился к восточному крылу замка. Рой попытался отстать и незаметно развязать узлы, но секретарь рявкнул: «Куда лапы тянешь?" и велел идти в поле зрения. По дороге им встретились несколько слуг, Рой пытался мимикой и беззвучной артикуляцией выразить мысль «вызовите врача», но на него или тупо таращились, или шарахались.
Обеденный зал оказался овальным, с бледно-зелёными обоями, стрельчатыми окнами и повторяющими их форму зеркалами в простенках. Дверь обрамляли пейзажи в тяжёлых золотых рамах. Вокруг длинного стола с чёрной скатертью, сервизом цвета венозной крови и золотыми столовыми приборами расположились с три десятка стульев в бордовых бархатных чехлах. Из приземистых хрустальных ваз, обвитых серебряной проволокой, гордо тянули к потолку фужерные головки густо-фиолетовых цветов. По левую руку от входа выстроился ещё ряд стульев в серых тканевых чехлах, на один из них опустился Жокдру и велел: «Сидеть!» Рой приземлился на соседний, но окрик «Куда!» заставил сползти на пол.
Вскоре пришёл Вайтинагри и Рой чуть ли не впервые обрадовался его появлению.
– Это что за новости? – кивнул правитель на верёвку.
– Он сошёл с ума, – громким шёпотом пожаловался Рой, – срочно зовите санитаров.
– Сам ты псих, – возмутился Жокдру. – Я встретил бесхозного дракона, победил и он признал меня хозяином.
– Что?! – воззрился на него Вайтинагри.
– Он был без ошейника, я имел право.
– Ты правда сказал, что признаёшь его хозяином? – обратился правитель к Рою.
– Он меня чуть не задушил, я не идиот, чтобы спорить с сумасшедшими. Зовите уже врача, пока и на вас не кинулся.
– Дурак небесный, отдался с потрохами, – поморщился Вайтинагри и обратился к секретарю: – А ты хитрец. Зачем тебе дракон, отдай мне.
– Самому нужен.
– Он много ест.
– Ничего, прокормлю.
– Пёс с тобой, продай дракона.
– Десять золотых, – быстро сказал Жокдру.
– Сколько?! За такие деньги можно сотню драконов купить.
– Небесные дороже обычных.
– Проще тебя казнить с конфискацией имущества в пользу государства.
– Хорошо, восемь.
– За такое недоразумение и одного хватит за глаза.
– Семь золотых и пять серебра и ни монетой меньше. Или ищите других продавцов драконов.
Рой ещё некоторое время ошалело слушал торг, потом вскочил и заорал:
– Вы все с ума посходили! Я в этом цирке больше не участвую! – Он швырнул конец верёвки, которую успел развязать, и решительно направился к выходу.
– Куда! Стоять! – секретарь преградил путь, но Рой его резко отпихнул и Жокдру отлетел к стене.
– Вернись! – приказал правитель, но драконианец уже распахнул дверь.
– Ой! – раздался девичий голос. Рой еле успел затормозить. Перед ним стояла Лала в скромном, но элегантном сером платье, мало подходящем горничной.
– Вы уходите, господин Ортус? – мило спросила она.
– Да. То есть нет… То есть да.
– А ведь я должна была рассказать вам обо всех традициях семейного ужина.
– Вы разве знакомы? – возник сзади Вайтинагри.
– Нет, – быстро ответила девушка, – но догадаться несложно, в этом дворце всего один дракон.
– В таком случае знакомьтесь. Ортус, это моя племянница Лалида. Лалида, это Ортус, Небесный Дракон и на этот вечер твой – хе-хе – жених.
– Лалида? Племянница? – переспросил Рой. Воспользовавшись его растерянностью, правитель сзади ловко накинул на шею бархатку и застегнул. Рой только закатил глаза, ему надоело быть переходящим призом.
– Так нельзя! – возмутился Жокдру.
– «Он был без ошейника, я имел право», – передразнил правитель секретаря.
– Он сам отвязался, это не считается!
– Ладно, дам тебе в качестве компенсации три золотых.
– И пять выходных.
– На каторге.
– Хорошо, три золотых.
– О чём это они? – негромко спросила Лалида у Роя.
– Меня продают, – буркнул драконианец, – как скотину.
– Дядюшка, вы слишком торопитесь делить господина Ортуса, этим вечером он только мой, – игриво заметила девушка.
Рой сердито посмотрел на Лалиду и опять попытался уйти, но его решительно перехватил Вайтинагри и потащил к столу, что-то толкуя про ужин. Потом правитель и секретарь ушли, оставив дракона на попечение Лалиды.
– Зачем был нужен маскарад? – сразу поинтересовался Рой.
– Какой маскарад? – захлопали шоколадные глазки.
– Приходить как горничная.
– Мне правда хотелось вас увидеть, но дядюшка не разрешал, пришлось ключ утащить. Но если бы я пошла так, меня бы сразу заметили, а на горничных никто не обращает внимания.
– Лучше бы никакой ключ не утаскивали. Из-за вашей забывчивости я две недели страдал.
– Я про вас помнила, но больше не получилось заглянуть. А вы очень откровенно признаётесь в чувствах, у нас так не принято, но мне это нравится, – истолковала по-своему его слова Лалида.
Рой позеленел.
– Я вовсе не это имел в виду, а то, что вы забыли меня запереть.
– Значит, я вам совсем не понравилась? Очень жаль…
Рой позеленел ещё больше. Почему здесь нельзя и слова сказать, чтобы его не вывернули не в ту сторону? Сразу видно, племянница, вся семейка одинакова. Лалида слегка вздохнула, перевела тему на этикет, и следующий час рассказывала, как проходит семейный ужин.
На приёме Рой с тётушкой Матильдой – сухонькой благообразной старушкой с пронзительным взглядом – оказался, к своей радости, далеко от Вайтинагри. По правую руку сидела Лалида, но с ней драконианец не перекинулся и парой фраз. Госпожа Матильда произвела впечатление очень милой дамы и совсем не походила на описание, которое дал правитель. Весь вечер она расспрашивала Роя о его родине, причём обращалась как к обычному представителю другой расы, так что драконианец окончательно решил, что все просто притворяются, когда зовут его Небесным, такие уж здесь дурацкие привычки разыгрывать бессмысленные
