простое оно или сложное. Составители плана писали, что в словарной статье необходимо приводить и корни слов. Здесь же рассматривались вопросы о грамматических характеристиках слов, синтаксических сведениях и др. Но эта работа из-за занятий Востокова грамматикой русского языка не была доведена до конца и ограничилась только проектом словаря.
Понимая, что своими силами создать сравнительный словарь очень трудно, Шишков решил привлечь славянских ученых: В. Ганку, П. Шафарика и Ф. Челаковского. Но приглашенные ученые по разным причинам не смогли приехать в Россию, и им было предложено работать в Чехии. В 1833 г. они составили план общеславянского этимологического словаря. В нем подчеркивалось, что это мероприятие задумано для успешного развития славянских языков и литератур, а также «для облегчения литературных сношений между разъединенными ветвями славян» [149, л. 5–6 об.]. Будущий словарь должен был состоять из двух частей: сравнительно-исторической (в 6-ти т.) и алфавитного перечня слов каждого языка (в 4-х т.). Предполагалось, что описательным языком будет русский. Составители словаря считали удобным издать словарь в Праге. Они просили прислать одного или двух помощников из России; вся работа была рассчитана на 5–8 лет. Но это начинание так и осталось проектом.
Над славянским словарем работал и Д. И. Языков — последний непременный секретарь Российской Академии. В конце 1839 г. он представил в собрание небольшой русско-чешский глоссарий на букву «М», сопоставленный с германскими, латинским, греческим и «азиатскими» языками. Как он писал, этот глоссарий «покажет, какие именно слова не существуют или не употребляются в том или другом наречии и потому может быть пособием к введению в тот или другой язык слов коренных словенских вместо коих ныне употребляются чужеродные» [127, № 44, л. 127 об. — 128]. Тем самым ученый подчеркнул вспомогательное значение своего словаря, который должен был играть роль своеобразного «корневыявителя» при составлении словопроизводного словаря русского языка. Академическое собрание предложило Языкову продолжить свои изыскания, но и эта работа не была завершена.
К 30-м гг. относятся работы над русско-польским сравнительным словарем С. Линде. Это начинание обсуждалось на заседаниях Российской Академии и подверглось критике Востокова. Ученый считал, что печатание словаря преждевременно, поскольку последний требует значительной доработки и средств. Только в 1845 г. Линде удалось издать в Варшаве пробную часть своего труда «Материалы для сравнительного словаря русского языка (буквы К выпуск первый)». Со смертью Шишкова работы по составлению сравнительного общеславянского словаря надолго прекратились.
Во второй половине 1830-х гг. в Академии собирался материал и для нового толкового азбучного словаря. Члены Словарного комитета П. А. Ширинский-Шихматов и М. Е. Лобанов составили небольшой план комплектования словника. Предполагалось, что в новый лексикон должны войти все слова, «к какому бы слогу они не принадлежали…, ибо словарь не есть выбор слов, но полное собрание языка библейского и народного, как в древних и новейших писателях, рукописях и печатных книгах, так и в устах народа сохранившегося» [127, № 40, л. 169]. В словарь хотели вводить и лексику славянских языков, «если она ясна». Таким образом предполагалось составить обширное пособие, напоминавшее словарь Шишкова. К 1841 г. обсуждение и обработка лексического материала была в основном завершена. На академическом заседании 23 августа этого года сообщалось: словарный комитет обработал 69 282 слова — большую часть алфавита. Было предложено начать печатать словарь. Однако издать его Академия не успела. Собранный материал был использован в «Словаре церковнославянского и русского языка», который в 1847 г. напечатало II Отделение Петербургской Академии наук.
Академии удалось воплотить в жизнь другие пункты лексикографической программы, например, создать отраслевые словари типа «Технико-ботанического словаря» (1820) и «Словаря родовых имен растений» (1826) академика И. И. Мартынова (1771–1833), известного филолога-классика, педагога и переводчика, члена Российской Академии с 1807 г., почетного члена Московского, Виленского, Харьковского, Казанского, Петербургского университетов, одного из основателей Русского минералогического общества. В предисловии к «Технико-ботаническому словарю» Мартынов подчеркивал, что труд его рассчитан не только на ботаников, но и на «любителей общей русской словесности». По мнению лексикографа, язык и обогащается «переводом, составлением и введением слов, необходимых при распространении областей наук и искусств» [82, с. 5].
В «Словаре родовых названий растений» Мартынов старается привести все возможные сведения о растениях: родовое название, его происхождение и название на русском языке, количество видов и география их распространения. Здесь же имеются и сведения о ботаниках, употребивших или переведших родовое название на русский язык. Труды Мартынова продолжают иметь исключительный интерес для исследователей, занимающихся историей развития естествознания у нас в стране.
В 1835 г. Академия переиздала первый лексикографический труд А. С. Шишкова — «Треязычный морской словарь», которым в продолжение долгого времени пользовались как специалисты-моряки, так и литераторы.
Большое значение Российская Академия придавала собиранию диалектного материала, о чем свидетельствует такой факт: собранные учителем Осташковского народного училища (Тверской губернии) С. Н. Суворовым объяснения слов были заслушаны на заседании в Академии 1 мая 1820 г.
Удалось также установить, что в 1823 г. по поручению президента Российской Академии совершил свое годичное путешествие по северу России чиновник Министерства внутренних дел В. Я. Никонов, отчитавшийся за поездку рукописным «Словарем местных слов Архангельской и Олонецкой губерний», в котором было представлено им около 200 диалектизмов, а также топонимы, поговорки, загадки, выписки из старинных грамот. Автор словаря предполагал совершить еще одно путешествие и продолжить сбор материалов, обещая составить и «словари самоедского, лопарского и корельского наречий». «Я имею ныне корреспондентов во всех обозренных мною местах, которые будут присылать ко мне, повременно, продолжения его подносимого собрания — для поднесения оных в Академию», — сообщал Никонов в Петербург [152, л. 2 об.]. Неизвестно, удалось ли любителю-лексикографу продолжить свои интересные начинания. Дальнейших сведений об этой работе найти не удалось. Однако заметим, что собранный Никоновым словарный материал и поныне не утратил своего научного значения, а в 1950 — 1960-х гг. он был использован при составлении «Словаря русских народных говоров».
В 1834 г. вышел в свет «Общий церковнославяно-российский словарь». Его автором был известный деятель русской филологической науки, непременный секретарь Академии П. И. Соколов. Словарь выпускался по заказу Министерства народного просвещения, в связи с тем что вышедшие ранее академические словари 1789–1822 гг. — громоздкие, дорогие и малотиражные — были непригодны для массового употребления. К составлению учебного словаря П. И. Соколов приступил в конце 1828 г. Академия охотно поддержала это начинание и постановила оплатить все расходы по изданию словаря. «Ничто не может произвести столь полезного действия в отношении к распространению основательных в отечественном языке сведений как обращение в руках юношества удобного к употреблению краткого, но исправного словаря», — так аргументировала Академия свою помощь и заинтересованность в этой работе, образовав даже специальный комитет в составе: А. X. Востокова, В. А. Поленова, П. А. Ширин-ского-Шихматова, Д. И. и И. И. Мартыновых. После завершения работы коллектив помощников представил отчет в Академию, где подчеркивалось, «что сей
