к хозяйке дома, Рута потребовала немедленно привести к ней бородатого гонца, имя которого девушка к своему стыду не вспомнила. Но пожилая тётка видно поняла о ком речь, потому что спросила о другом. Для какой, мол, надобности срочно требуется гонец?
– В Орден назад сейчас поскачет! Помощь привезёт! – нетерпеливо рявкнула ворожея.
– Не-а, – неторопливо и тягуче затянула хозяйка дома. Словно корова, медленно пережёвывающая жвачку. – Савва никуда не пое-е-едет. Да погоди-и, не лютуй. Не пое-е-едет, если не будет на то разрешение батюшки. Так что ступай к нему-у!
– Где дом Усмана? Только быстро! – невольно сжав кулаки, поторопила Рута.
– Недале-е-ече, – медлительную тётку легче было пристукнуть, чем убедить. – Крыша с красным петушко-ом.
Прежде чем бежать к Усману, Рута метнулась опять к Тавру и вложила ему в вялую ладонь две руны. Берегиню, на защиту, и Радугу, на благоприятный исход. Потом ворожея бросилась разыскивая дом с красным петушком на крыше.
Усман оказался довольно благообразным старцем, но в свои семьдесят пять лет выглядел соответственно. Седой, с поникшими плечами и дребезжащим голосом, при этом большой любитель поважничать и поговорить. Вернее прочитать пространную нотацию и нравоучительно погрозить при этом перстом – дай-кось, мол, поучу уму-разуму. Не вникая в суть беды, случившейся по вине одного из его сыновей, Усман моментально прицепился к штанам Руты, пока ворожея не догадалась – дед заговаривает ей зубы. Не может сообразить, как оправдаться и что предпринять.
– Уважаемый! – резко перебила Усмана ворожея и заметила, как старик кисло поморщился. Видно ждал обращения «господарь». – Поговорим о стыдливости и юбках в следующий раз. Внемлите, наконец – если мой напарник не выживет, вашему сынку тоже несдобровать! Как и остальным.
– Всех поизведёшь, окаянная?! – вытаращил глаза старик.
– Зачем же, деревню прикончат прахи и икотница. Просто я и пальцем не пошевелю, чтобы вас от них избавить!
– Чего желаешь? – сразу одумался тянуть время Усман.
– Пусть гонец летит что есть мочи опять в Орден. Передаст Магистру записочку, есть на чём её написать?
– Только ты, голуба, останешься с нами, – прищурился старец.
– Вестимо. Мне напарника надо выхаживать, совсем плох.
– Договорились. Тёша, подай господарыне ворожее бумагу и колобашку с чернилами. Видала, внучок меня навестить пришёл, ин вся душа за него изболелась, – продолжал дребезжать Усман, пока маленький, лет пяти мальчик неловко рылся на полке. – То всё с ним хорошо, то вещает изнутри мальца какой-то проклятый колдун Хорт. Вина зелёного сегодня, прямо с утра пораньше, у меня потребовал, а мальчонке разве можно пить вино? Сгубит, нечисть, невинного бедняжечку, ты уж, ворожея, Тёшей первым займись. Бабы подождут, они и без икотки целыми днями орут. Со свету меня сжить желают.
– Обещаю. Будет Тавру полегче, непременно займусь Тёшей, – согласилась Рута, быстро водя пером по бумаге. А когда закончила и подняла глаза, невольно вздрогнула.
Малыш взглядом ощупывал её грудь с видом опытного распутника. Перехватив ошеломлённый взгляд девушки, ещё и подмигнул, сумев изобразить на детском розовощёком личике на редкость пахабную ухмылку. Надо сказать дед, старый Усман, тоже охотно таращился на обтянутые штанами ноги и бёдра девушки. «Видно правду сказывают, что чёрного кобеля не отмоешь добела», – поморщившись, подумала Рута и поспешно покинула дом Усмана. Следовало срочно разыскать гонца и отправить с запиской к Магистру.
Бородач Савва спорить и отнекиваться не стал. Снова оседлал коня и немедленно отправился в путь, несмотря на протесты своей хмурой жены. Рута же сломя голову помчалась к Тавру. Молясь про себя всем богам славичей, чтобы дорогой ей человек был по-прежнему жив.
– А не-ету тваво парнишечки. Ушё-о-ол, – меланхолично доложила пожилая тётка, кормившая во дворе кур.
– Как ушёл?! – не поверила Рута и бросилась в дом.
Но постель действительно оказалась пуста, а на полу валялся маленький кусочек дерева с руной Берегиня. Ворожея машинально её подобрала и опять вылетела во двор.
– Не мог он сам уйти! Был без сознания! – накинулась она на тётку, всё ещё кормившую птицу. Кинет горсть зерна, и стоит, любуется, как куры жадно клюют.
– Ушё-о-ол, – равнодушно повторила тётка. – Тёша его увё-ол, за ручку.
– Тёша? Маленький мальчик?
– Ага. Чай недалече ещё отошли-и…
– А куда отошли-то? В какую сторону? – напряглась Рута. Теперь она поверила, колдун есть колдун. Некоторые способны и мертвеца поднять.
На этот раз тётка ответила жестом. Неопределённо ткнула пальцем в сторону леса, и Рута кинулась догонять. Вернее бестолково метаться за околицей, пытаясь высмотреть напарника, уводимого куда то колдуном в теле мальчика.
Добежала Рута и до леса, который окружал Усмановку со всех сторон. И застыла на опушке, не зная где искать дальше. И вдруг испытала жгучее презрение к самой себе. Ворожея, называется! Носится, как заполошная курица, когда сразу следовало применить волшбу!
Не теряя больше времени, она вернулась к дому медлительной хозяйки и, бормоча поисковый заговор, прошлась по двору, а потом вокруг избы.
Ещё не сделала и полный круг, как потянуло за сарай, а потом не к лесу, а в небольшой овраг за огородами. То ли хозяйка соврала, то ли колдун, подселившийся в Тёшу, отвёл тётке глаза.
В овраге протекал слабенький ручей: собаке полакать, птицам напиться, а человеку просто переступить. Не раздеваясь, как сделал это Тавр, разбросав по траве одежду вплоть до исподнего.
Потом Рута обнаружила особенно страшное – единственный отпечаток человеческой ноги, оставленный в сыром месте, сменился звериным следом. Волчьим. Волка же выдал и клочок шерсти, а там где началась трава, в которой следы терялись, путь волка отметили яркие капли крови. Блестевшие в зелени спелыми ягодами: Тавр, превращённый в волка, при трансформации разбередил свою страшную рану.
Напряжённая, ожидающая в любую минуту нападения, Рута дошла по следам крови опять же до леса. Преследовать дальше не было смысла, за волком в его стихии было не угнаться. Поэтому ворожея снова вернулась к ручью, чтобы ещё раз всё осмотреть.
Уныло собрала одежду Тавра, подняла и выпавшую из неё руну Радуга и опять уставилась на отпечаток волчьей лапы. Слишком крупный и не совсем правильный, но ответ Рута уже знала. Колдун проклятием на кровь превратил Тавра в оборотня, в волколака. Возможно безумного, с такой-то раной на голове. А значит и она сама, и Усмановка теперь в опасности!
Глава 11. Колдун с того света
Опустошённая, горюющая,
