нарочно не приближались.
– Всё равно следует проверить, – пробормотала ворожея и достала из мешочка, прикреплённого к поясу, зеленоватый кругляш с дырой посредине. Ведьмин камень, который Рута прижала к глазу и тут же сдавленно охнула, показав пальцем на один из домов.
– Что там? Большой рой? – спросил Тавр, поспешно доставая из мешочка на поясе собственный камень. – Тю-ю, ещё краше. Вовремя же он вылез проветриться!
– Копит силу, тянет из зарождающегося дня, – догадалась Рута. И обратилась к проводнику, опять показав рукой на дом. – Не тут ли живёт маленький Тёша?
Бородач, став свидетелем пока непонятного, но явного колдовства, вдруг до того испугался, что еле просипел что-то утвердительное. А Рута и Тавр продолжали стоять и смотреть через ведьмины камни на призрачную фигуру взрослого мужчины. Висевшую над трубой вниз головой.
Глава 10. Беда
– Тот самый колдун? – больше утвердительно, чем вопросительно произнёс Тавр, – А уж скукожился!
Призрачная фигура действительно висела, сжавшись в комок и подтянув согнутые ноги к подбородку. И пока спутники его разглядывали, колдун вдруг шевельнулся, прокрутился разок вокруг себя, и опять застыл.
– Тьфу, нечисть! – сплюнул Тавр. – А почему он называет себя покойником? Действительно мертвец?
– Погоди, дай подумать, – всполошилась Рута, перебирая в уме сущностей, способных подселиться в тело человека. Их было немало, десятка с два, и у каждой свои отличительные признаки, которые вот так сходу и не вспомнишь! Как же были правы Кипрея и Дайвы, говоря, что нужно больше практики. И вдруг Рута сообразила: – А ведь верно, мертвец! Приглядись, внутри тела шевелящийся сгусток. Словно свившиеся в клубок серые черви…
И тут бородатый проводник не выдержал. Позеленел, словно его затошнило, ударил свою лошадь и ускакал вниз, к деревне, галопом. Напарники проводили его взглядами – Тавр снисходительным, а ворожея непонимающим, – и продолжили совещаться.
– Хорошо бы прямо сейчас колдуна и прихлопнуть, – предложил Тавр. – Только, небось, когда нас заметит, успеет сбежать?
– Пока всходит солнце, он будет в оцепенении. Плохо, что высоко висит, придётся стрелять. Моей перуновой стрелой.
– Тогда вперёд! Пока народ не весь проснулся и не путается под ногами. Тем более здешние не любят чужаков.
Тронув лошадей, спутники понеслись к дому с висящим над трубой колдуном, который шевельнулся и опять прокрутился вокруг себя. И опять. Видно учуял для себя опасность, но ничего поделать не мог. Солнце только вставало, и колдун продолжал пребывать в оцепенении.
Тем временем спутники подъехали к нужному дому и быстро спешились. Рута даже успела достать из седельного мешка перунову стрелу, а Тавр приготовил лук, как вдруг сразу из нескольких соседних домов раздались заполошные крики и грубая брань. Бдительные хозяйки, услышавшие стук копыт, высмотрели по утреннему безлюдью подозрительных чужаков – молодую чернявую девку в мужском одеянии, и здоровенного верзилу с оружием. И подняли страшный шум, дабы предотвратить возможное злодеяние.
Одна из глазастых хозяек воплями не ограничилась. Растолкала и подняла с постели мужа и отправила разбираться с незнакомцами. Накрученный визгливыми жалобами жены и ещё дурной после внезапной побудки мужик вылетел со двора босиком, зато с длинной сучковатой дубиной наперевес. И мощно припечатал ею Тавра по затылку, прежде чем тот успел обернуться.
Рута, ожидавшая возможного нападения со стороны колдуна, но никак не мирных жителей, только всплеснула руками и бросилась перед напарником на колени. Осмотреть рану. Тем временем поднялось солнце, и невидимая для всех призрачная фигура над крышей ожила. Медленно распрямилась, нахально потянулась, словно разминая затёкшие суставы, и щучкой нырнула в трубу.
Всё это Рута не видела, хлопотала над распростёртым телом Тавра, не обращая внимания на никак не успокаивающихся баб. Перевернула напарника со спины на бок и осмотрела рану на затылке, насколько позволили мигом слипшиеся от крови волосы. Потом быстро достала из сумки с зельями два флакона, тёмного и жёлтого стекла.
Жидкостью из тёмного обильно смочила чистую тряпицу и осторожно приложила её к разбитому затылку спутника, ощутив кончиками чутких пальцев вмятину под волосами. Второй флакон просто открыла и поднесла к носу раненного. Но обмякший Тавр не шевельнулся.
Тогда Рута сорвала с себя и поднесла к голове спутника один из своих амулетов. Полосатый, золотисто-коричневый камушек в оправе тут же треснул пополам, и ворожея разъярилась. Подняла голову от раненного и обожгла пронзительным взглядом мужика с дубинкой в руках. Тот, начиная понимать что сотворил, с виноватым видом топтался рядом, но от взгляда Руты шарахнулся и припустился бежать. Подстрекательница, его визгливая жена, завыла вслед мужу, как по покойнику.
– Ну что, зачинщица, окоротить тебя, чтоб впредь было неповадно? – встав с колен, медленно заговорила ворожея, обращаясь и к дурной бабе, и к небольшой толпе, собравшейся вокруг. – Разве вы все не ведали, что приедем к вам икотку лечить? На собственных защитников с дубьём кидаетесь!
Притихшая толпа начала быстро рассасываться. Жители Усмановки бросились прятаться по домам, и вскоре осталась одна лишь зачинщица. Которая вдруг закатила глаза и разразилась собачьим лаем вперемешку с виноватым поскуливанием.
– И эта икотница. Оттого такая взбалмошная, – уже не грозно, но устало произнесла Рута. – Зови, дура, мужиков, надо перенести раненого в дом. Только не к тебе, а где поспокойней. А вот лошадок наших доверю, но если ты и муж будете плохо их холить, строго потом спрошу.
Напарника Рута устроила у пятидесятилетней вдовы, дети которой уже жили отдельно. Велев тётке вскипятить воды, ворожея опять занялась Тавром и прежде всего осторожно состригла его золотистые кудри. Потом умыла, второй раз обработала рану жидкостью из тёмного пузырька, и подложила под голову скрученное толстым бубликом полотно, чтобы затылок был на весу и не касался постели страшной раной. И только закончив самое насущное, ворожея решила посоветоваться с рунами. Достала из особого мешочка кусочки дерева с вырезанными на них символами и активировала руны каплей крови Тавра. Потом быстро раскинула, получила ответ и побелела. Руны сложились плохо, на скорую смерть напарника!
Трясущимися руками Рута перемешала магические символы и задала новый вопрос – как смерти избежать? Ответ пришёл весьма странный – проклятие.
– Что за проклятие, которое может помочь? Разве мы такие проходили? – тоскливо прошептала Рута, вглядываясь с мучительной болью в сердце в застывшее, безучастное лицо умирающего. – Безмозглая я недоучка! Была бы рядом Альдона или хотя бы Позёмка… А если за ними послать?! Хоть того же бородатого!
Бросившись
