Мой ученик удивленно посмотрел на меня, но сделал то, что я попросил. После его взмаха в воздухе всего секунду, даже меньше, висела красная полоса, но и этого более, чем достаточно. Я с трудом сдерживал себя от вопля радости.
– Эмиль, у меня для тебя две новости, – максимально спокойно начал я, – ты уже владеешь магией, и я, правда не до конца, в этом уверен, но, по-моему, ты маг духов.
Вампир выглядел не столько радостным, сколько растерянным.
– А, понятно, ну, это здорово! Наверное…
– Наверное? Наверное?!? – возопил я, – да ты понимаешь, что это значит?! Ты! Можешь! Общаться! С духами! Это баснословно редкий дар. Ты просто счастливчик! И с такими способностями! Ещё недели нет, а он уже Жорчика разглядел!
Я сделал глубокий вдох, стараясь успокоиться, но радость всё равно распирала изнутри.
– Эм, Сирис, – осторожно начал Эмиль, немного поражённый моими излияниями, – я ведь мало что знаю о мире нелюдей и магов. Так что…
– Да, точно, точно, – вздохнул я, не в силах спрятать улыбку, – понимаешь, все люди имеют в себе зачатки магии. Некоторые раскрывают свои таланты сами, а некоторые даже не подозревают о них. Когда человек становится нелюдем, все его чувства многократно обостряются, и семя магии прорастает. Кто-то становится магом огня, кто-то – воды, воздуха или земли. Ещё есть маги жизни и смерти, но это, обычно, в дополнение к одной из стихий. А есть те, кто становятся магами духов. Все нелюди чувствуют призраков и духовных существ, но только маг духов может общаться с ними напрямую, без ритуалов и приспособлений, и только он может отправить их в иной мир по их согласию или заставить служить себе. Правда, про это я тебе много не расскажу…
Эмиль, внимательно слушавший меня, просветлел.
– Так значит, я теперь волшебник? Маг? Маг духов? Здорово! – наконец разделил он мою радость, но быстро сник, – правда, я ничего не знаю… В смысле, как изгоняют, и все такое…
– Как ты думаешь, с кем ты разговариваешь? – подняв бровь, спросил я вампира, – я ведь тоже маг, и уж азам-то тебя смогу научить.
– Правда? – обрадовался мой ученик.
– Конечно, а теперь пошли, – сказал я, чувствуя вновь просыпающийся голод.
– Куда? – удивился вампир.
– В лес. Не знаю как ты, а я безумно хочу есть. К тому же, осмотримся.
За разговором мы незаметно покинули территорию поместья, и вышли к кромке леса через часть разрушенной каменной ограды.
– Какой-то он странный, – шёпотом проговорил Эмиль, когда мы немного углубились в чащу, – не слышно ни пения птиц, ни стрёкота кузнечиков. Вообще ни шороха.
Я подошёл к ближайшему дереву и прислонил ладонь к коре. Никакой отдачи.
– Оно мертво, как и другие окружающие. Скоро оставшаяся зелень окончательно увянет, – сказал я, убирая руку.
– Почему ты так решил? – поинтересовался вампир.
– Приложи руку к дереву, закрой глаза и прислушайся, – велел я, – что-нибудь чувствуешь?
Эмиль отрицательно покачал головой, убирая ладонь.
«Что-то мне это совсем не нравится. Пожиратели в замке, кольцо мёртвого леса, надеюсь, только леса, не земли».
Мы прошли ещё немного вперёд, и вдруг на нас обрушился целый шквал звуков, будто кто-то убрал руки от наших ушей. Стрёкот, всевозможное щебетание, шорох листвы и ветра.
Приложив ладонь к одному из стволов, я удовлетворённо хмыкнул.
«А здесь всё нормально».
– Эмиль, – позвал я, – иди сюда.
Послушно приблизившись, он коснулся коры и замер. Но не прошло и пары минут, как он удивлённо отдёрнул руку.
– С ума сойти! Как руку на пульсе подержал, пусть и очень слабом, но всё же…
– Вот они – живые, – провёл я рукой по шершавому стволу ясеня.
Вдруг рядом с нами раздался прищёлкивающий свист.
– Смотри, – кивнул я парню, – ночной соловей. Красивый, правда?
Птичка действительно была затейливо раскрашена: серо-голубого цвета, но бока, маховые и хвостовые перья были чёрные, в стально-синюю крапинку.
Внезапно ветер донёс до меня нужный аромат. Пойдя на запах, мы вскоре вышли к зарослям молодого орешника. Недолго думая, я толкнул своего ученика в самую гущу. Тот, не удержавшись, провалился в него, ломая ветки.
– Ты чего творишь?! – громко возмутился он, пытаясь выкарабкаться.
– Тихо. Весь лес переполошишь, – постарался утихомирить его я, – от тебя людьми пахнет. Так не поохотишься. А орешник замечательно любые запахи отбивает. Просто натри листьями свои руки и шею, одежда, надеюсь, уже пропахла.
Пока Эмиль, бурча, выполнял мои требования, я занялся своим обликом.
Эмиль.
Он, конечно, может и грозный нелюдь, но вот в такие моменты я сильно сомневаюсь в этом! Зачем меня нужно было пихать сюда?! Мог бы просто сказать.
– Сирис, а тебе не нужно отбить запах? – спросил я, натирая листьями ладони.
– Мне это ни к чему.
Я уже было открыл рот, чтобы возмутиться, но стоило мне поднять глаза, как слова застряли в горле. Казалось, ничего особенно не поменялось. Он не покрылся шерстью, его лицо не превратилось в морду, но одного взгляда хватило, чтобы не усомниться – передо мной находился волк.
– Так вот как выглядит оборотень? – спросил я, не в силах оторваться от созерцания его.
– Да нет, это просто, чтобы сбить запах людей, – оглядел себя Сирис, – к тому же, я не оборотень, а вульфрикс.
Протянув руку, темноволосый нелюдь помог мне выбраться из кустов.
– Замечательно, – одобрил Сирис, втянув воздух, – даже я бы тебя не сразу учуял. А теперь тихо, я что-то слышу.
Я замер, стараясь не проронить ни звука и не сломать ни одну из веток, что усеяли землю под ногами. Память не вовремя подсунула сцену из детства, когда я ходил на охоту с одним из своих многочисленных опекунов, и как на меня орали, когда я нечаянно спугнул зайца.
И вдруг, так близко от нас, что я едва смог подавить удивлённый возглас, поднял голову полосатый олень. Его живот, шея и внутренние стороны ног были белыми, а
