Кто принес? И почему последней? Привиделись ли мне железная кошка и Крис?
Я снова посмотрела на Мэри. Сразу за дочерью столичного травника сидела Алисия Эсток. Она обхватила колени руками и продолжала тихо плакать. Что-то с грохотом упало, мы повернулись. На противоположной стороне зала демон выругался и со злостью пнул камень.
– Интересно, что они ищут? Или кого? – услышала я голос за спиной и, едва не вскрикнув, повернулась. Зал Посвящения тоже решил немного покружиться, но я смогла разглядеть сидящего у стены мистера Тилона. На правой ноге по-прежнему кровь, но на этот раз рядом не было целительницы, чтобы помочь. Никого не было, только мы втроем и ругающийся демон.
– Не… не знаю, – прошептала я.
– Вот и я не знаю. – Он пожал плечами.
– А где…
Я хотела спросить: «Где все?»
Хотела узнать, где Крис, Гэли, Мэрдок, Дженнет, в конце концов? Где все те, что были с нами в оружейной до того, как… Перед глазами появилось четкое до невозможности видение механического зверя и Цецилии, которая подняла руку, пытаясь защититься.
– Академикум упал, – всхлипнула Алисия.
– Девы, – эхом откликнулась Мэри, – до сих пор не верится.
Я снова ощутила на коже холод и влагу, подняла голову, и по лицу потекли капли начинающегося дождя. Каменный пол был немного наклонен, но на этот раз совершенно неподвижен. Я пододвинулась ближе к стене и мельком взглянула на демона. Тот по-прежнему находился на другой стороне зала и, кажется, совсем не интересовался, что происходит на этой. Я подняла руку и коснулась пояса с ингредиентами, пузырьки с компонентами по-прежнему занимали места в кожаных петельках, а вот черной рапиры не было. Кроме того, я четко ощущала танцующий где-то за стенами здания огонь и была уверена, что могу дотянуться…
– Не стоит, – прошептала Мэри, без сомнения ощутившая, как я коснулась зерен изменений. – Он тоже маг. – Она мельком посмотрела на одержимого и с горечью добавила: – Я уже пыталась.
Дочь травника подняла ладонь, на которой я увидела длинный порез, наполненный запекшейся кровью.
– Сказал, что в следующий раз отрежет руку.
– Мы пленники? – уточнила я, перебирая баночки: «сухая вода», «семя тьмы», средство для чистки серебра.
– Мы смертники! – выкрикнула Алисия. – Нас никто не спасет! Некому спасать, потому что… потому что… – Она снова заплакала.
– Возможно, она права, – устало проговорил мастер оружейник. А я вдруг подумала о том, что когда упал Академикум наверняка многие пострадали, возможно, погибли… Я даже зажмурилась от этой мысли и старательно прогнала ее прочь. Но она возвращалась. Пострадали люди, а вот демоны, скорее всего, уцелели, они умело заботились о костюмах, придавая им нечеловеческую прочность. Четыре с половиной, как сказал Этьен. Как сказал тот, что сидел в Этьене и который наверняка уже надел новый костюм. – Во всяком случае, что касается меня, – мистер Тилон покачал головой, – вряд ли в ближайшее время я смогу оказать кому-либо сопротивление, так что если кто и выживет, это вы, мисс Астер.
– А почему? – тихо спросила Мэри. – Почему твоя смерть будет стоить ему жизни?
– Таков договор Первого змея с демонами, – едва слышно ответила я, отпуская так и ластившийся к пальцам огонь и разминая шею.
– Твой кузен упоминал о нем, – кивнула она. – Но я думала, что твой предок договорился с демонами о том, что они выходят из разлома только через Врата Демонов и нигде больше. Это, кажется, было сразу после битвы на Траварийской равнине, когда Первый змей выжег ее от горизонта до горизонта. Так гласит история. При чем здесь то, что происходит сейчас? При чем здесь ты?
– Кто бы мне ответил на этот вопрос. – Я стряхнула камешки с одежды. – Есть еще одна часть договора, о которой не особо распространяются. Он не только ограничил демонов, но еще и выторговал жизнь своего рода. Одержимые больше не могли нас убивать, мало того, они должны были мстить за смерть любого из Астеров его убийце, даже если этот убийца один из них.
– Я благодарен вашему предку за тот договор, – произнес оружейник. – Если бы не он, если бы твари лезли на Аэру бесконтрольно по всему Разлому, мы бы их не сдержали. Ваш предок был героем.
– Героем? – От голоса демона я едва не подпрыгнула. Увлеченные беседой, мы не заметили, как магистр Олентьен подошел ближе. – Этот «герой» не думал ни о ком, кроме себя. Хотите знать, в чем заключалась та сделка? Не хотите? А я все равно расскажу. Он обязал нас появляться на Аэре только через ущелье Авиньон, которое вы впоследствии назвали Вратами Демонов, а взамен… – Он расхохотался. Искренне и беззаботно, словно ребенок, получивший сладость. – Взамен он поклялся никогда не завершать ритуал, никогда не закрывать Разлом. Да еще и выторговал безопасность для себя и своих потомков. Как вам такой герой? Как вам тот, кто преподнес нам Аэру на блюдечке?
– Никак, – честно ответила Мэри. – Я как-то сейчас больше о другом думаю.
Я промолчала, как и мистер Тилон. Алисия, казалось, нас вообще не слышала.
Демон разочарованно хмыкнул и снова отошел в сторону.
– А чего он ждал? Что мы выкажем тебе свое презрение? Или немедленно вступим в армию одержимых? – Несмотря ни на что, дочь травника смогла улыбнуться. – Девы, тысяча лет прошла.
– Для них время течет по иному, – сказал мистер Тилон. – Вы заметили, что они всегда говорят о змее так, словно разговаривали с ним буквально вчера?
– Да, – ответила я. – Они что, вечные?
– Не знаю, мисс Астер. И боюсь, что никто не знает.
Странно, но то, что сказал одержимый, не вызвало никакого возмущения, мало того, оно даже удивления не вызвало. Не знаю, почему. Может, Мэри права, и прошло слишком много лет? А может, все дело в том, что я настолько привыкла считать змея каким-то полумифическим персонажем, который «умел предавать», то есть был не очень хорошим, что новая порция доказательств его «нехорошести» уже воспринималась обыденно. А может, все дело в том, что мы до сих пор не знали, что тогда произошло. Мы не знали, почему предки не завершили ритуал, вдруг его невозможно было завершить? Тогда поступок Первого змея выглядел не как предательство, а как попытка сделать хорошую мину при плохой игре, выжать максимум из поражения.
Демон скрылся из виду, но мы продолжали слышать его шаги, а иногда и ругательства.
– Если я его отвлеку, сможете вытащить мистера Тилона? – спросила я у Мэри.
Сокурсница сделала испуганные глаза, а потом бросила мимолетный взгляд на Алисию, которая продолжала тихо плакать, уткнувшись в колени, и не хотела, чтобы ее отвлекали от этого интереснейшего занятия.
– Не уверена, – честно ответила Мэри и повторила. – Он маг.
– Мы тоже.
– Он учитель! – произнесла она с таким тоном, словно представляла мне князя. Хорошо, что я, в отличие от дочери травника, давно уже не испытываю пиетета перед учителями.
