— Вот вы опять. — Голос Мартина вывел Сару из задумчивости.
— Что я опять?
— Опять унеслись мыслями в дальние дали.
— И вы опять, — резко проговорила Сара.
— А я-то что?
— Пытаетесь лезть в мою личную жизнь.
Мартин был в темных очках, поэтому Сара не могла разобрать выражения его глаз. Однако все было понятно и по тому, как он поджал губы.
Сара уселась в шезлонг и принялась наблюдать за Эллен и Брайаном, которые уже наплавались до посинения и как раз вылезали из бассейна. Оба беззаботно смеялись. Сара невольно улыбнулась, глядя на них. Она уже несколько месяцев не слышала, чтобы дочь так заразительно хохотала.
— Ну, мы поехали. — Эллен перекинула полотенце через плечо.
— Поехали? Куда это? — всполошилась Сара. Ей не хотелось оставаться наедине с Мартином. Ей было страшно остаться с ним наедине. При одной только мысли об этом ее бросило в дрожь. И как бы она ни твердила себе, что уже взрослая женщина и что в ее возрасте глупо трепетать и смущаться, если остаешься с мужчиной одна, это не помогало.
— В Ньюарк, — пояснила Эллен тоном терпеливой мамаши, которая пытается втолковать своему чаду-балбесу прописную истину, которую тот никак не в состоянии усвоить. В последнее время Эллен вообще взяла моду говорить с матерью таким тоном, и это ужасно обижало Сару.
— Хотим повысить свой культурный уровень, — сказал Брайан. Он не смотрел на отца, обращаясь исключительно к Саре. — Посмотреть на самый большой в мире собор, построенный в готическом стиле.
Мартин ничего не сказал в ответ и даже посмотрел на сына с некоторым презрением.
— Действительно, очень интересно, — быстро проговорила Сара. — А когда ждать вас обратно?
— Ну вот опять, — скривилась Эллен. — У мамы просто мания, чтобы я возвращалась домой засветло.
— Да мы только на пару часиков, — сказал Брайан, и они с Эллен направились к дому.
— Интересно ему, видите ли, собор посмотреть, — проворчал Мартин, когда ребята отошли достаточно далеко. Он снял темные очки и потер пальцами переносицу. — Конечно, в этом нет ничего плохого, но, если бы я пригласил его на экскурсию по моей компании, он бы, наверное, сбежал на край света.
Каждый раз, когда отец и сын были вместе, чувствовалось, что им нелегко общаться друг с другом. Но Сара уже решила для себя не обращать на это внимания. Ей хватало забот и с собственной дочерью.
— Вам повезло, — продолжал меж тем Мартин. — У вас девочка. У нее хоть голова на месте.
Сара повернулась к нему. И сразу же поняла, что не стоило этого делать: пышная грудь едва не вывалилась из микроскопического верха бикини.
Но Мартин не смотрел в ее сторону. Он был погружен в свои мысли.
— Я не поняла, что значит «хоть голова на месте»? — поинтересовалась Сара.
— То, что она понимает, что надо правильно распорядиться своей жизнью и посвятить себя чему-то полезному.
— Это вы так понимаете счастье: посвятить себя чему-то полезному?
— А вы понимаете счастье по-другому? — прищурился Мартин, холодно глядя на Сару.
— Конечно!
— Тогда почему вас так волнует, поступит Эллен в университет или нет?
Это был вполне закономерный вопрос, без всякого подтекста. Однако у Сары возникло чувство, что Мартин подловил ее на чем-то противоречащем прежним утверждениям.
— Но я бы не стала переживать из-за того, что именно захотела бы изучать Эллен — искусство или экономику, — проговорила она ровным тоном. — Главное, чтобы ей самой это нравилось.
— И тем не менее вы будете стараться, чтобы она получила высшее образование.
— Но вы и сами хотите, чтобы Брайан поступил в университет, — заметила Сара.
— Мне бы только хотелось, чтобы он занялся чем-то более полезным.
Мартин провел рукой по волосам. А Сару вдруг охватило пронзительное чувство симпатии к этому человеку. Ему действительно можно было посочувствовать. Это, наверное, очень непросто, когда ты столько сил положил на создание процветающей компании, а твой сын не проявляет к твоему делу ни малейшего интереса.
— Вероятно, вам стоит уделять больше внимания и его интересам тоже. Чтобы он чувствовал вашу поддержку, — задумчиво проговорила Сара.
— Да? — нахмурился Мартин. — И что бы вы мне посоветовали? Сходить с ним в музей или в художественную галерею?
— А что, неплохая мысль! Вы хоть раз были в музее?
— Представьте, был. Я же все-таки не совсем дикарь. Хотя, честно признаюсь, у меня нет времени на хождения по музеям. Я почти всегда занят.
Однако у тебя есть время на то, чтобы предаваться «замечательному безделью» в компании владелицы этих бикини, подумала Сара. Она вспомнила о своем первом впечатлении о Мартине Раффере, которое составила себе еще до того, как увидела его воочию: трудоголик, который так занят работой, что у него не остается времени на воспитание собственного сына. На самом деле все было немного иначе. Но, с точки зрения Сары, ничуть не лучше.
Глядя на Мартина, Сара вдруг поняла причину своего странного раздражения: она ревновала его к Линде. Даже не то чтобы ревновала, просто ей было неприятно представлять их себе вместе.
— И все-таки вы могли бы выбрать время, — сухо проговорила она. — Скорее всего вашему сыну будет намного проще, если он будет знать, что вы не так уж категорически против его желания изучать искусство в университете.
— Но я именно категорически против! — проговорил Мартин.
— Но почему?
— Потому что… — начал было он, но тут же умолк, как-то странно глядя на Сару.
— Потому — что?.. — переспросила она.
— Потому что его мать была художницей, — резко проговорил Мартин. — Я помню, сколько было разговоров о том, как это важно — развивать в себе творческую жилку. Однако имелось в виду не творчество, а откровенное самолюбование.
— А что с ней случилось? — решилась спросить Сара. Она испуганно задержала дыхание, ожидая холодной отповеди.
Но как ни странно, Мартин ответил:
— Она погибла, катаясь на горных лыжах, когда Брайану было два года.
— Простите… Бедный мальчик!
— Бедный мальчик имеет все, что только можно купить за деньги.
— Ну, в таком случае, счастливчик Брайан! — не без сарказма проговорила Сара и не без удовлетворения отметила, что Мартин густо покраснел.
— Вам надо было стать учительницей, — буркнул он. — С таким-то даром бить по больному месту!
Сара едва не расплакалась от обиды. Хотя понимала, что Мартин вряд ли хотел специально ее оскорбить. Просто она видится Мартину Рафферу этакой злобной грымзой, чему немало способствовали ее вечные препирательства с Эллен у него на глазах. И теперь он, похоже, лишь укрепился в своем мнении.
