— Я и сама могу идти, — слабо запротестовала она.
— Может, и так, но уж позволь это сделать мне. Ты совсем не тяжелая.
— Я думаю, тебе просто нужен повод, чтобы показать, какой ты сильный.
— А если ты будешь говорить глупости, я надену тебе опять кислородную маску. Честно говоря, ты меня здорово напугала.
Когда он усалил ее на сиденье автомобиля, Джин тихо сжала его руку.
— Спасибо тебе, Майкл.
— За что? — Он слегка вскинул брови.
— За то, что был со мной. Я тоже перепугалась. И не знаю, что бы я делала одна.
Он обнял и прижал ее к себе.
— Ты не должна быть одна, дорогая. Я с тобой.
Всю дорогу она полулежала, привалившись к нему. Когда же он понес ее наверх, к себе в спальню, она попыталась выразить слабый протест.
— Лучше отвези меня домой.
Откинув свободной рукой покрывало, он лаково уложил ее на простыни и возразил:
— Ты не должна быть одна сегодня ночью. После всего, что тебе пришлось пережить… Ты хочешь есть?
— Нет, я просто устала.
— А пить.
— Только спать.
Повернувшись, он подошел к шкафу и достал белую рубашку, мягкую и свежую. Потом усадил ее и начал раздевать.
— Майкл…
— Тихо. — Он стащил с нее футболку. — Так тебе будет удобнее.
— Я не думаю…
— И не думай. — Расстегнув бюстгальтер, он отбросил его, потом осторожно помог ей одеться. — Просто веди себя смирно и позволь мне самому позаботиться обо всем.
Закатав ей рукава до локтей, он положил ее на спину и потянулся к застежке на шортах.
— Майкл…
— He волнуйся, Вирджиния, все в порядке.
Услышав предупреждение в его голосе, она закрыла глаза, пока он снимал с нее шорты и укутывал одеялом.
— Сколько раз я мечтал, чтобы ты вот так лежала в моей постели, — шепнул он ей на ухо. — Правда, я не думал, что это случится при таких обстоятельствах.
— Мне очень жаль, — прошептала она в ответ, поворачиваясь на бок, чтобы прижаться к нему. И несколько минут спустя уже спала.
Когда Джин проснулась, солнце вовсю заливало комнату. Она села, но тут же поморщилась: спина заболела от таких резких движений. Рядом с ней спал Майкл. Она взглянула на него и увидела, что он лежит на животе. Спросонок повернул голову, потом широко открыл глаза и тут же вскочил.
— Ах, черт, а я-то думал, что проснусь раньше тебя!
— Мне надо на работу!
— Ничего подобного. Я звонил им вчера вечером. Тебя заменят сегодня.
— Ты… позвонил? Ты не имел права…
— Как ты себя чувствуешь?
— Нормально.
— Как ты себя чувствуешь на самом деле?
— Прекрасно! — Отвернувшись от него, Джин попыталась встать, но остановилась на полдороге и снова упала на постель. — У меня ноги как ватные, — сказал она слабым голосом, потом закрыла лицо руками.
Он ласково привлек ее к себе. И заговорил спокойно, терпеливо:
— Ты не пойдешь сегодня на работу Вчера ты пережила сильный шок. И тебе нужно время, чтобы поправиться.
— Я ни разу не болела, пока работала, но мое тело меня не слушается!
— Значит, тебе нужно отдохнуть. И твой шеф это понимает. Когда я объяснил ему, что произошло, он настоял, чтобы ты оставалась дома. — Майкл обнял ее. — Ты такая хорошенькая сегодня утром. Как маленькая фея. Особенно с веснушками на носу и волосами, разбросанными по плечам. Но я постараюсь не поддаваться эмоциям и останусь холодным как лед.
— И оставайся, — сказала она. — Но может, мне все-таки лучше поехать домой? Я могу отдохнуть и там.
— Ты отдохнешь здесь. Ты в долгу передо мной.
— В долгу?
— Да, за те несколько часов чистейшего ада, который ты мне вчера устроила.
— Я отработаю, — пообещала она. — Я ведь не закончила еще клеить твои обои.
— Сегодня ты не будешь делать ничего, — сказал он, поднимаясь. — Только отдыхать!
Майкл отправился в ванную, а она, натянув простыню до подбородка, слушала шум воды, текущей в раковину, потом душа. Когда он вышел из ванной, на нем не было ничего, кроме полотенца, обернутого вокруг бедер. Сердце у нее начало колотиться сильнее.
— Ну, как дела? — спросил он с улыбкой, усаживаясь на край постели. И протянул ей таблетку, а потом стакан воды.
— Неплохо, — произнесла Джин, беря таблетку и запивая ее водой.
Она увидела, что он побрился: подбородок его был чистым и гладким. Однако она не успела протянуть руку и дотронуться до него, как Майкл встал и направился к шкафу. Достал шорты, а когда полотенце упало с его бедер, Джин закрыла глаза, но образ его сильного тела остался, дразня ее мучительно, как и шорох его одежды.
Майкл прошлепал по деревянному полу через комнату.
— Можешь открыть глаза, — с усмешкой сказал он.
— Что это за фокусы? У тебя есть хоть какое-то понятие о приличии?
— Это в своей-то собственной спальне?.. Кстати, чего бы ты хотела на завтрак?
— Тебя, — импульсивно вырвалось у нее. — Слегка поджаренного в масле.
— Будет сделано, — ухмыльнулся он и ушел. Потом вернулся, осторожно балансируя с огромной тарелкой, стаканчиком, салфетками, бутербродами и соком. — Извини, что у меня нет подноса, но у одинокого мужчины мало случаев пользоваться им.
Джин уселась повыше, подоткнув под спину подушки.
— Нет проблем. Но когда я закапаю тебе простыни, ты будешь жалеть об этом.
— Видно, что тебе стало лучше, — вполголоса проворчал Майкл.
Он поставил тарелку, на которой было четыре яйца и столько же тостов, потом протянул ей ложку, взяв вторую себе.
Когда тарелка опустела, он поставил ее на столик.
— Все было вкусно, вот что я должен сказать себе.
— Конечно. Спасибо тебе, — сказала она с шутливой торжественностью. — Поверить не могу, что кто-то за мной ухаживает.
Наклонившись вперед, он прильнул к ней губами.
— А я поверить не могу, что я за кем-то ухаживаю. Сам себе удивляюсь.
Она протянула руку и потрогала его гладкий подбородок.
— А вы приятный мужчина, Майкл Йетс.
— И это все?
— Приятный и добрый.
— Притягательный?
— Не то слово!
Его второй поцелуй был крепче первого и говорил о его мужской привлекательности самым недвусмысленным образом. К тому времени, когда он завершился. Джин засомневалась уже, атак ли она слаба на самом деле. В его объятиях она чувствовала себя сильной и бодрой, и ничто в мире для нее больше не существовало.
