я таращилась на мальчишек.
«Что же дальше?» – словно бы спрашивала я без слов.
Матс поначалу лишь растерянно глядел в ответ, но потом решительно кивнул и натянул свой пуловер на лицо по самые глаза. Подождав, пока мы последуем его примеру, он распахнул дверь туалета. Я как можно крепче зажала ноздри.
По коридору тянулись серые облачка, впрочем, уже начинавшие понемногу улетучиваться. Навстречу нам пахнуло ладаном и серой.
Незнакомец куда-то пропал. Ханна же, напротив, по-прежнему стояла здесь. Обеими руками, словно боясь упасть, она опиралась о стенку вагона.
Мы с Матсом и Бенно торопливо подхватили её под руки и потащили вдоль по коридору, чтобы как можно скорее вывести из окутывавших её ароматических испарений.
Глава 14
Ханна повисла у нас на руках, тяжёлая, словно мокрый мешок. Тащить её было непросто. К счастью, навстречу нам уже бежал проводник, да и пассажиры из других купе пришли на помощь и помогли нам усадить Ханну на ближайшее сиденье. Она не спала, но пребывала в каком-то оцепенении, как после укола очень сильного обезболивающего. Веки её то и дело смыкались, и ей с большим трудом удавалось сидеть, не g заваливаясь на бок.
– Что это был за аромат? – спросила я. Ханна что-то еле слышно пробормотала в ответ, но из-за случившегося вокруг поднялся такой страшный переполох, что мне не удалось разобрать ни слова. Я переспросила, но Ханна была уже слишком слаба, чтобы говорить. Она лишь взяла меня за руку и, не отпуская её, закрыла глаза.
Я еле сдерживала рыдания. «Ханна ведь не умрёт, правда? Только не это!» – вихрем пронеслось у меня в голове. Сжимая её руку в своей, я услышала, как проводник кричит что-то по рации. Он говорил с кем-то на главном вокзале в Утрехте, распоряжаясь вызвать карету «Скорой помощи» для пожилой дамы, у которой только что по неизвестным причинам случился приступ слабости и обморок.
Второй рукой я схватила Бенно за плечо и подтянула его поближе к себе. Потом я рассказала проводнику о напавшем на нас великане с армейским рюкзаком. Тот всё записал и вновь связался по рации с кем-то, чтобы передать приметы подозреваемого. Разнервничавшись, он весь пошёл красными пятнами.
Я изо всех сил надеялась, что аромат, жертвой которого стала Ханна, был из категории мимолётных и что она вот-вот придёт в себя.
Что же это вообще такое было? Кем был преследовавший нас тип с флаконом из аптеки ароматов наготове? Ещё одним из «вечных»?
Вдруг в голову мне пришла мысль, от которой меня даже бросило в жар. А не мог ли иметь к этому какое-то отношение Фридрих Блюм? В конце концов, больше никто не знал наш маршрут. А он ещё и настоял на том, чтобы довезти нас до вокзала, и не уезжал до тех пор, пока мы не купили билеты. Фридрих знал, на каком именно поезде мы поедем и куда направляемся.
– Я заберу рюкзаки! – донёсся до меня сквозь окружающий гам голос Матса. Он ушёл, а я, обнимая Бенно, покрепче сжала Ханнину руку.
* * *
Через час наконец-то раздался скрип тормозов. Поезд с толчком замедлился и остановился у перрона главного вокзала Утрехта. Мы с Бенно побежали вслед за двумя проводниками, которые несли Ханну по проходу, лавируя меж пассажирами.
Матс, видимо, всё ещё возился с рюкзаками. Люди вокруг напирали, стремясь к дверям. Кто-то так торопился выйти из вагона, что даже проехал мне по ноге чемоданом на колёсиках.
Там что, раздавали что-то бесплатно? К чему такая спешка? Поначалу я удивилась, но потом поняла – вероятно, все каким-то образом узнали, что в поезде было совершено нападение, вот и переполошились. Такие слухи обычно распространяются мгновенно. Эта мысль принесла мне некоторое облегчение, ведь это значило, что все пассажиры сейчас глядят во все глаза, высматривая незнакомца с армейским рюкзаком, и поднимут тревогу, едва заметив кого-то похожего. Наверняка того типа схватят с минуты на минуту.
Тем не менее я сжала руку Бенно покрепче. Не хватало ещё, чтобы он в сутолоке потерялся.
На перроне Ханну уже ждали два санитара с носилками. Один из проводников сказал им что-то – на нидерландском, и к тому же очень быстро. Санитары закивали и помогли уложить Ханну на носилки, затем махнули нам, призывая следовать за ними, и зашагали к выходу с вокзала. Я судорожно оглядывалась, высматривая на перроне Матса. Не могли же мы уехать без него! Бросив умоляющий взгляд на проводника, который казался наиболее дружелюбным, я попыталась объяснить ему, что одного из нас не хватает. Ах, как бы мне сейчас пригодилось знание его родного языка!
К счастью, спустя всего три минуты нагруженный рюкзаками Матс показался на другом конце перрона. Я стала изо всех сил размахивать руками, чтобы он нас поскорее заметил.
В отделении экстренной медицинской помощи санитары оставили нас в приёмном покое, а Ханну отвезли в кабинет для осмотра. Поскольку мы не доводились ей родственниками, пришлось ждать снаружи, и это ожидание, казалось, затянулось на целую вечность.
Наконец к нам вышла врач и сказала, что Ханна понемногу приходит в себя, но ей необходимо ещё на какое-то время остаться в больнице и побыть под наблюдением. Мы должны позвонить родителям и ждать здесь, пока за нами не приедут. Напоследок она велела нам обращаться к кому-нибудь из дежурных медсестер, если что-то понадобится, а ещё оставила печенье и сок.
– Это чтобы восстановить кровообращение, – пояснила она и ушла.
– Нужно позвонить маме с папой! – сказал Бенно, и Матс вновь протянул нам свой телефон.
Скрепя сердце я набрала наш номер и рассказала папе о случившемся. Он, разумеется, страшно разволновался и никак не мог взять в толк, что же произошло. Я понятия не имела, как ему всё объяснить, поэтому просто сразу же выпалила, что телефон Матса вот-вот сядет – что, в общем-то, было правдой, – и дальше просто продиктовала адрес больницы: кто-то ведь сейчас должен позаботиться о том, чтобы доставить Ханну обратно домой. Папа сказал, что немедленно созвонится с больницей и выедет за нами, а нам велел сидеть на месте и никуда не отходить ни на шаг.
Попрощавшись с папой, я положила трубку и посмотрела на мальчишек:
– Нам сказано сидеть здесь. Но папа наверняка доберётся до Утрехта не раньше, чем через пару часов.
Матс кивнул, и до меня донёсся его легкий вздох.
– Как думаешь, Фридрих Блюм нам солгал?
