— Даниэль, мы уже не ожидали тебя увидеть. Присаживайся, — поприветствовал сестру Чайд.
— Я вынуждена отказать. Я пришла за Форсом, — девушка направилась прямиком к своему питомцу, показывая, что разговор закончен.
— Останься еще на один день. Уже поздно, завтра с утра поедешь, — обратился король к дочери.
Правитель демонов любил своих детей и, если старшие находились рядом, а Адель даже после замужества большую часть времени проводила в родовом замке, то с Даниэль дела обстояли иначе: сразу после церемонии совершеннолетия она поставила всех перед фактом, что будет жить отдельно.
Возражения отца были проигнорированы. Тот, зная, как магические силы портят жизнь его дочери, спорить долго не стал и вскоре сдался под натиском Даниэль.
— Отец… — пыталась возразить принцесса.
— Не заставляй старого отца переживать за тебя.
— Отец, ты переживешь всех здесь присутствующих, — эту уловку правитель демоном использовал неоднократно. И очень хорошо зная его, Даниэль понимала, что будет проще согласиться.
— Только одна ночь! Я уеду утром, — девушка сдалась без боя.
Если бы она только знала, чем закончится эта ночь, ничто не смогло бы заставить Даниэль провести ее в этом дворце. Если бы только обитатели замка догадывались, как именно начнется их завтрашнее утро, и чем закончиться день. Они бы сами уговорили короля отпустить Даниэль.
Глава 7.
Максимилиан.
— Макс, это бесполезно… Не знаю, чем угрожал ему Марон, но он ничего не говорит, — в кабинет вошел Тайлон, злой и раздраженный.
— Молчит?
— Молчит, я что только не предпринимал… Не сработало, — как-то слишком обреченно, ответил Тайл.
После неожиданной смерти Николь в темнице и слишком быстрой казни всей ее семьи напрашивалось слишком много вопросов?
То, что Николь умерла не своей смертью, было не видно если только слепому… Но отец закрыл на это глаза, и самое главное, что было не понятно, — не воспользовался шансом свергнуть еще одного принца. И к нашему сожалению, это могло обозначать только одно… Он знал, чьих рук это дело, и был не против происходящего. И теперь необходимо было узнать, что скрывается за всеми этими действиями.
И в этом мог разобраться только один из выживших — тот самый наемник, что сделал Николь во всем виноватой.
Благодаря графу Чаирзу и еще нескольким старейшинам, которым не понравились действия короля, отцу пришлось начать расследования, пусть и слишком поздно.
Прошло уже шесть дней, а результаты оставляли желать лучшего. Все наемники из той же группы, что и наш парень, мертвы. Кто именно их заказал — неизвестно. Ельфрану письмо принес мальчик-сирота, который пропал в тот же день. Вся надежда была на Тайла и на то, что он сможет выбить из того наемника хоть что-то. Вот только ему либо заплатили так, что не жалко было расстаться с жизнью, или угрожают чем-то дорогим, что своя жизнь не имеет значения.
— Отец, кажется, не очень хочет, чтобы мы хоть что-то узнали. Иначе зачем ставить такие сроки в расследовании? — без стука, буквально влетел в кабинет Терон.
— Он уже казнил целый род за измену короне. Представляешь, что будет, если станет известно, что Николь не причем? Что ее просто использовали, — садясь в кресло, сказал я.
— Смена власти произойдет раньше, чем планировалось, — подытожил Тайл.
— И отец постарается избежать этого всеми возможными способами.
После этого разговора прошло еще три дня. Генр, именно так звали нашего единственного свидетеля, наконец-то сдался. Вот только это не принесло желаемого результата. В заказчиках значился не Марон, а также никто из его приближенных к этому причастен не был. Генр описал, как именно выглядел тот, кто приходил к его хозяину, но искать этого человека было слишком поздно. Он или уже был далеко отсюда, или являлся мертвым, третий вариант вряд ли был возможен.
Пришлось потратить много времени, чтобы уговорить Генра выступить с показаниями перед королем и советом, пообещать защиту, найти его возлюбленную и отвести ее в безопасное место. Именно его нареченную Марон обещал в случае, если Генр откроет рот, отдать своим парням для утех, ну, а потом уже убить.
Вот, как бывает, убийца, не знающий пощады, готов умереть, чтобы защитить свою истинную. А дракон из благородного рода, без доли сомнений, если ему будет выгодно это, готов пожертвовать ею.
— Теперь Марону не уйти от наказания, — попивая вино, с улыбкой сказал Терон.
— Ничего ему не будет. Кому поверят: наемнику или принцу? — выдернул брата из иллюзий граф Чаирз.
— Главное, что отец усомнится в нем и будет подозревать, — он попытался разъяснить ситуацию десятому принцу.
— Или Вас, — добавил старейшина.
— Почему он должен подозревать четвертого брата? — опять ничего не понимал Терон.
— Это же мои люди допрашивали Генра. Только мы знаем, как именно получили признание от него. Но это только маленькая неприятность. Отец и так не очень доволен мной, поэтому даже если он будет считать, что я заставил Генра обвинить Марона… Ничего страшного не произойдет. Самое главное, что все это будет сказано при совете. И даже если отец захочет его защитить, то не сможет, при этом не навредив самому себе.
— Я сомневаюсь, что король станет на его защиту. Сейчас ему выгодны действия Марона, но так будет не всегда.
— Что вы имеете в виду граф Чаирз?
— Второй принц прекрасно избавляется от других претендентов на трон. Королю и делать ничего не надо, только наблюдать за всем со стороны. А вот когда останется один из вас, настанет очередь королю действовать. Ваш отец еще молод по драконьим меркам, он сможет сделать новых наследников… После вашей смерти.
— Ваше Высочество. Граф, — Тайл в последние время не был в настроении. Из-за одной ошибки все планы были уничтожены. И исправить сейчас все не было возможности.
— Тайлон, что-то произошло?
— Генр мертв.
— Как такое возможно? — моя стража охраняла его и день, и ночь, не оставляя одного ни на мгновение.
— Официальная версия — самоубийство, — Тайл устало потер глаза, забывая обо всех нормах приличия.
— А неофициальная? — спросил граф.
— Мы еще не узнали.
— Как такое возможно? Он должен все время находится под стражей, — охране тюрьмы я не доверял и отправил своих собственных людей. И если даже при таких обстоятельствах смогли убить наемника… Означало это только одно — среди моих приближенных был предатель. И по выражению лица советника, ему уже все было известно. — Кто? — устало спросил я.
