Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
благородных людей на улицах, которые сейчас жались к стенам домов, они не были такими же маневренными, как мальчишка, успешно сбегающих от них.
Не знаю, что он натворил, но вряд ли что-то серьёзное. На вид совсем маленький. Надеюсь, его не поймают.
Продолжая прогулку, наткнулась на красивую деревянную вывеску «Ульрих Вринльдин. Лучший Поверенный Короля».
Вот для него-то мне и нужны в основном деньги. То есть, не на конкретного этого, а на самого дешёвого, но пора бы уже закрыть вопрос с наследством и именем. Мало ли батюшка бросится искать леди Арманд. А оно мне надо? Нет, конечно.
В нижнем городе было ужасно шумно и чересчур многолюдно. Прохожие порой сбивали друг друга с ног, кроме меня, естественно же. Даже бегающие по делам люди избегали меня словно прокажённую.
Просто погулять здесь не получится, да и атмосфера не та, а я, сколько не брожу, всё никак не могу найти хоть какого-нибудь скупщика или наподобие того. Мне даже в голову не приходило, что его здесь нет вовсе. Здесь много воришек, а если есть воры, значит, есть и те, кто покупает краденное.
Хотя, может, они скрываются?
Среди толпы народа, торопящейся по своим делам, неосознанно выделила того самого бегущего мальчика из верхнего города. Он постоянно оглядывался, останавливался то у одного входа во дворик, то у второго. Причём, прохожие его будто не замечали. Один пузатый мужчина со свертком даже споткнулся о мальчика, выплюнул ругательства и дальше пошёл по своим важным делам.
Стражников на лошадях не было видно. Пока что.
У меня в университете была преподавательница со смешным именем Афоня. Афанасия Геннадьевна, женщина лет, наверное, ста пятидесяти (нам молодым увальням так казалось) часто повторяла, что нужно доверять своему чутью. Юной студентке в голову не могло прийти: зачем? Чутьё не впишешь в протокол, не вынесешь в заключение экспертов. Давно придумали сотни методичек, по которым все заключения пишутся.
Только после работы в следственном комитете я поняла, о чём она говорила. Чутьё просыпается редко, а если уж проснулось, раскручивай его до конца. Под протоколы и заключения вписать можно всё, что угодно. Способы придумали очень давно.
Сейчас чутьё подсказывало проследовать за этим мальчиком. До сих пор не понятно, почему стражники его преследуют. В руках, вроде, ничего не нёс. Не воришка. И вряд ли этот мальчик мог кого-то убить или навредить.
И он не обращал на меня абсолютно никакого внимания.
Лавируя между прохожих прогулочным шагом, я приближалась к арочным деревянным воротам, через которые перепрыгнул мальчишка. Так резко скакать по ограждениям я, увы, не способна, но открыть незапертую дверь, пожалуйста:
— Вот так встреча, — ласково сказала мальчику, у которого несколько дней назад забрала раненного Тыковку.
Здесь стояли трое мальчишек: беглец, тот самый мальчик, который не успел удрать, когда я искала выход из города — совсем кроха в смешной шляпе с широкими полями, явно краденной, и мой старый рыжий дружок. Все они замерли от страха, глядя на меня. На этот раз никто даже не пытался убежать. Блин, надоело производить жуткое впечатление на окружающих.
— Ты почему убегал? — Спросила у паренька в розыске. На вид он казался самым старшим из всех. Достаточно рослый, по-подростковому угловатый, и такой же босой. Может, забота о Тыковке повлияла на мои материнские инстинкты, но я не могла прогнать тревожные мысли о том, что на дворе осень, земля холодная, а по ночам и вовсе до костей пробирает. А они все раздетые. Самый маленький носом шмыгает, и совсем не по-джентльменски вытирает то, что не «вшмыгнулось».
— Рюдюкюль леди Лавариан порвал, — слегка нахально ответил подросток.
— Ты совсем дурак? — Мой старый знакомый в ужасе вытаращил на того глаза, — она же матушка будущей леди Макбул! Тебя закуют в кандалы!
Знакомое имя неприятно кольнуло в самое сердце.
— Почему ты порвал ридикюль? — было ли мне на самом деле интересно? Нет. Хотелось ли мне живого общения хоть с кем-то, кроме приведений в особняке? О, да!
— Да она столько булок туда пихала, как бы её саму не разорвало. Я, меж прочим, о здоровье справился. Защитил тыл и телеса!
— Как тебя зовут, защитник?
— Бахо, — с гордостью выпячил тощую грудную клетку парень, — а это Сони, — он кивнул на мальчишку, у которого я забрала Тыковку, — и Лала, — самый маленький из них, с пухлыми щёчками, с самым серьёзным видом, который смотрелся даже комично, приподнял шляпу в знак приветствия. — Его зовут Ларт, но он заикается, так что Лала. Точнее, заикался
Лала возмущённо вспыхнул, грозно топнув ножкой.
— Он в банях леди Лавариан увидел, с тех пор вот… — Я еле сдержала смех в ответ на такую нелестную оценку будущей тёщи герцога Макбула.
— Я здесь не просто так, — ребята, казалось, уже и не боятся мою чёрную фигуру с вуалью, даже заинтересованно следили, как я засунула руку в холщовый мешок и жестом фокусника достала оттуда деревянный кинжал, найденный вечером накануне, — я так полагаю, это ваше сокровище?
— Это Лалы, — малыш поспешно выдернул свою игрушку и счастливый сжал её в кулачке.
— Значит, вы не злитесь? — Сони — единственный кто не приблизился ко мне, а настороженно наблюдал за всем со стороны.
— На что злиться? Вы мне подарили подарки за… — Тут меня осенила догадка. Я-то думала, что эти подарки мне достались за то, что спасла Тыковку, но, кажется, дело тут вовсе не в этом, — так это вы спёрли мой кошелёк с монетами?
Троица уже была готова кинуться в рассыпную, но я откинула вуаль и грозно посмотрела на каждого в отдельности.
Лала выронил корочку хлеба, которую время от времени грыз.
— Это кто так тебя, леди?
— Я не буду вас ругать, но хочу задать вам один единственный вопрос: куда вы дели деньги? За ту сумму можно было карету купить! — По крайней мере, так сказала мачеха, вручая мне тридцать золотых. Ну, или прожить год, вместо покупки кареты.
— Или выкупить человека, — сказал Сони так тихо, что я едва его расслышала.
За воротами послышался шум. Не успела я обернуться, как в маленький дворик ворвались
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
