— Только по делу? — Она деланно надулась. — Тогда уеду.
— Если хочешь, то не только. Но дело и в самом деле есть. Впрочем…
Он сунулся в сумку, где лежал узелок со сплавившимися монетами. Вспомнил кое-что.
— Ты дифтеритом болела?
Она покачала головой.
Альмод швырнул узел в камин, дождался, пока прогорит ткань. Вытащил плетением слиток на металлический лист у камина, остудил, прежде чем подхватить и снова взять в руки.
— Сможешь разделить?
Она подкинула слиток в руке, примериваясь к весу.
— Смогу, но не в один день. Нужно время, измельчить, и чтобы прореагировало полностью. И…
— И не бесплатно, само собой, — кивнул Альмод. — Сколько?
— Десятину серебром по весу.
— Золотом.
Она недоуменно подняла бровь. Потом улыбнулась.
— Кажется, поняла.
В столице серебро меняли к золоту как один к десяти. В Мирном золота водилось вдосталь, а вот серебро — только то, что привезут с собой новоприбывшие. Меняли один к пяти, а то и дешевле. Так что Альмоду выгодней было расплатиться золотом.
— Хорошо, золотом. Вечером скажу, сколько времени займет, надо взвесить точно и посчитать.
Он кивнул.
— Можно ведь будет залить реактивом и взять сосуд с собой? Есть вероятность, что тебе придется уехать из Мирного на участки раньше, чем собиралась.
Рагна нахмурилась.
— Можно, но зачем? Не темни.
— Долго объяснять, а меня ждут. — Альмод не удержался, чтобы не поддразнить пацана, обнял Рагну, легко коснулся губ. — Вечером все расскажу.
Сама поймет, наверняка. Ивар, вон, уже понял, по лицу видно. Эйнару пока не до того, бесится.
— Дифтерит, значит? — негромко спросил Ивар, когда они вышли из трактира.
Альмод кивнул.
— Хорошо хоть, не оспа, — продолжил Ивар. — К нам как-то ее завезли, целители еле справились. А что среди пустых творилось…
Наверняка в первую очередь занимались офицерами и одаренными — теми, чью потерю будет восполнить труднее всего. А кто тех пустых считает? Бабы еще нарожают.
Альмод мрачно хмыкнул.
— Оспу я бы и не пытался сдержать, при ее заразности. Осталось бы только запретить впускать и выпускать людей из города и ждать, чем дело кончится. А тут, может, выйдет.
— Да, дифтерит — тот больше по детишкам, а детей тут мало.
— Взрослым тоже достанется. Толпа народа в одном месте, с едой не так чтобы здорово, и у многих здоровье подорвано на прииске. Мало не покажется, если болезнь развернется. Но, может, успеем остановить.
А, может, и нет.
Харальд и в самом деле до сих пор торчал в том, что осталось от подвала. Бревна давно растащили, половицы сгорели, дыра в полу, которая туда вела, была наспех прикрыта дощатым щитом. Сверху любопытный глаз видел лишь отблеск света изнутри. Два мордоворота караулили снаружи — надо же, и их вниз не пустил. Пожалуй, в другое время Альмод бы пошел на поводу у собственного любопытства и сунулся вниз, сделав вид, будто не заметил охрану. Но сейчас ему нужно было содействие, а не очередная стычка, так что любопытство следовало поумерить.
Ивар негромко переговорил с одним из охранников, дескать, вот, господин целитель явился, просит… Тот кивнул, нырнул в дыру, вскоре вылез обратно.
— Господин велел подождать, сейчас будет.
«Сейчас» затянулось на четверть часа. Если бы дело касалось самого Альмода, он давно бы развернулся и ушел, прекрасно сознавая: его намеренно заставляют потомиться, чтобы вывести из себя. Раздражение, впрочем, сдержал — много чести всяким там. Благо, было о чем поразмыслить.
Самозародиться среди жителей Мирного дифтерит не мог. Заразу привезли. Вероятно, кто-то из свежеприбывших, например, купцы, что были тут неделю назад. Кто-то, недавно мотавшийся до Кривого озера. Необязательно болеть самому, чтобы стать источником заразы. И появился этот человек от силы десять дней назад, а скорее всего — от двух до пяти. Скорее пяти, наверное. Если считать два дня, выходит, что тот, кто принес заразу, появился здесь уже после пожара. Впрочем…
Он повернулся к Ивару.
— Там, откуда вы пришли, дифтерита не было?
Эйнар вспыхнул, привычно увернулся от затрещины, но рот открывать поостерегся, Ивар сделался задумчив.
— Так, чтобы многие болели — об этом не слышал. А вообще — кто его знает, был в харчевне один мужик, кашлял…
Альмод поразмыслил еще. Нет, вряд ли.
— Среди обожженных бы пошло, а не с ребенка, — предположил он. — И стали бы говорить, что целители потравили людей вместо того, чтобы лечить.
Эйнар вытаращился на него почти с ужасом. Ивар помолчал, тоже явно размышляя.
— Не слышал. Многие из тех, кого мы лечили, потом были в лагере, а там пока никто не говорит о заразе. Но я буду держать ухо востро.
Альмод кивнул.
— А чистильщики не могли? — спросил он. — Кто знает, что там, в столице? Сами наверняка не заболели бы, но…
— Не могли! — выпалил Эйнар таким тоном, будто Альмод обвинил его самого невесть в каком грехе.
— Откуда ты знаешь? — спросил Альмод.
Тот смутился, потом поднял взгляд. Сказал резко:
— Тогда бы среди челяди Харальда сперва пошло. Тех, кто в живых остался. Мы бы уже знали. А раз ты первый узнал, значит, кто-то из городских. С чего бы чистильщикам по чужим домам таскаться?
Если Гейр искал Альмода, то в первую очередь пошел бы туда, где он живет. Но об этом лучше вслух не говорить.
— Сын прачки болен. Чистильщики не могли стирку принести? — Линн о них не упоминала, но она и про Гейра не вспомнила, а тот наверняка приходил. Скольких она еще забыла упомянуть? — На ткани эта дрянь может месяцами держаться.
— А то у Харальда слуг не хватает, — фыркнул Эйнар.
— Я поспрашиваю, не заразился ли кто еще, — сказал Ивар. — Но вряд ли. Говорят, чистильщики не болеют.
— Говорят, кур доят, — буркнул Альмод.
К слову, почему здесь до сих пор нет никого из ордена? Или приходили, увидели пепелище и ушли восвояси? А вдруг Альмод все-таки сейчас разговаривает с кем-то из них? Год — большой срок, за это время многие могли погибнуть, на смену им пришли те, кого он не знал. Но вряд ли бы отправили разбираться кого-то из новичков. Альмод положил себе заглянуть в конюшню при трактире и посмотреть, что там за конь у Рагны. Может он, как и ящик с реактивами, существует только на словах?
— А до пожара много пришлых было? — продолжал тем временем Ивар.
Хотел бы сам Альмод знать. Как раз в те три дня, когда, вероятней всего, и появилась в Мирном зараза, он беспробудно пил и вовсе не в городе. Придумать, что бы такое сказать, дабы не позориться, он не успел: Харальд, наконец, изволил явиться. Был он явно не в духе, и вместо приветствия спросил:
