признал. Но богатым ты вряд ли станешь, дружок. Плохо ты облизываешь клиентов. Я какой салон велел доставить? Кожа цвета кофе. Почему же моя булочка получила в вашей богадельне другой колер?
– Макар Сем… – тычок в бок заставляет меня умолкнуть. Что он задумал, этот зверь? Еще больше меня унизить? Но это невозможно. Дальше уже некуда. Славка сейчас похож на перезрелый помидор, и Макара это явно веселит. А вот мне хочется провалиться сквозь землю. – Это другой Вячеслав.
– Какой еще другой? Твой жирный боров массажист? Или у тебя еще какой-то Славик есть. А ну признавайся. Я его уничтожу. Ты моя, Вера.
– Я, я, я – заикаясь, едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться.
– Па, па, ну шуба же, – нетерпеливой белочкой вьется Маришка, закладывая такие виражи, что у меня мутится в глазах. Мне кажется только малышка понимает, в каком состоянии я сейчас нахожусь. Дети чувствуют все лучше взрослых. Она меня спасает, сама того не понимая.
– Мариш, осторожно, ты же упадешь, – шепчу я, надеясь отвлечься, и помочь девочке меня спасти.
– Да, кстати, шуба. Верусик, баргузинский соболь самое лучшее оформление для моей королевы, – снова превращается в полного придурка Ярцев.
– С каких пор, Вера, ты мех носишь? Тебе же жалко несчастных норок. Сама говорила? Или ты лицемерила? Я не удивлен. Ты всегда умела приспосабливаться. Может и о потере своей давно забыла? Скорбеть устала? – насмешка у Славы выходит фальшивая. Он наверное никогда не переживал такого унижения. Его пассия явно недовольна происходящим. Но Макару по барабану. Он привык делать то, что нравится ему. И плевать Ярцев хотел на окружающих. Ему весело. А мне хочется выть от несправедливости слов отца моей дочери, которой больше нет, острыми спицами втыкающихся в душу. Он знает, куда ударить больнее. И сейчас я хочу сдохнуть.
– Слышь, мужик, – теперь в голосе моего начальника-зверя нет насмешки и дурашливости. Он зол, я понимаю это по сузившимся зрачкам и желвакам, ходящим ходуном на закаменевшем лице. И Маришка чувствует перемены в настроении отца. Затихает, и жмется ко мне, словно пытаясь переждать бурю. – Моя женщина не носит дешевый мех. Это прерогатива силиконовых шалав, связавшихся с полным ничтожеством. Правда, куколка? А ты ничтожество. Падаль, – звериный взгляд перемещается на спутницу Славика. Она ежится, и растеряна, судя по нервным движениям. – Еще раз ты подойдешь к моей женщине, я не буду столь предупредительным. Понял?
– Слава, ты так и будешь молчать? Меня оскорбили, между прочим, – взвизгивает губастая невеста. – Да и тебя, между прочим. Ты мужик или погулять вышел?
– Я уже сказал, кто твой кавалер, – скалит зубы Ярцев. – Знаешь, дешевка ведь дешевку притягивает. Вы два сапога пара, куколка.
– Да кто ты к черту такой? – рычит Славка, наконец стряхнув оцепенение. – Если бы не ребенок, я бы тебя сейчас уничтожил.
– Я буду ждать с нетерпением, когда в тебе проснется мужик, – кривит губы Ярцев. – Вера, пойдем. У меня сейчас настроение скупить весь этот проклятый магазин. Шуба нас ждет.
– И капитан Всесильный, – улыбается Маришка.
Ярцев волочет меня по коридору, как безвольную марионетку на ниточках. Он молчит и от этого еще страшнее. Слава богу Маришка, оживлена и трещит без умолку. И это немного успокаивает. Но я знаю точно – Слава не простит ни минуты унижения. И плохо будет мне.
– Какого черта ты позволяешь такс собой обращаться? Он же тебя топтал, как курицу. Бил в болевые. Ты думаешь я не собрал на тебя досье когда в дом свой приволок? Этот козел ведь… Черт, я не могу в твоей ране ковыряться, но все знаю о тебе, – наконец шипит Макар прямо мне в ухо. – Ты совсем овца? Овца, в пижаме с овечками? Ну, что молчишь? Отвечай, Вера. Ты чертова дура, не знающая себе цену. А ты дорогая, уж поверь. Мне в копеечку влетела.
– Я не знаю… Не понимаю, что вы от меня хотите, – задыхаюсь от страха, от его близости, от запаха распаленного яростью хищника. – Но я точно знаю, что сейчас вы сделали только хуже. Через неделю вас не будет рядом. И мне будет в разы больнее.
– Прости, – спокойный тон начальника выбивает меня из колеи. Он ведь только что, казалось, готов был меня загрызть. – Займись Маришкой, мне надо остыть. Я немного пройдусь. Куплю новый мобильник. Мой… сломался с утра.
– А можно мы с Верой съедим по мороженке? – канючит малышка. Зимой летнее лакомство я бы ей не купила ни за что. Но Макар кивает, а спорить с ним у меня просто нет сил.
– Встретимся у машины через полчаса, – отдает он приказ и исчезает так стремительно, что кажется испаряется как дым. Я ищу взглядом мужскую фигуру тщетно.
– А говорила, что не влюбится, – бормочет своему новому супергерою Маришка. Но я пропускаю ее фантазии мимо ушей, пытаясь понять, что это было. И избавиться от воспоминаний о горячих прикосновениях, словно выжженных клеймом на моем теле. – Вера, мороженое. Пошли скорее, у нас мало времени. А папа жутко не любит ждать.
Глава 9
Макар Ярцев
Дышать. Мне надо вдохнуть, а сделать это рядом с пухлой тупицей я не могу. И пошел я совсем не за телефоном. Хотел найти придурка Славика и размазать его по блестящей напольной плитке, даже не понимая за что. Что мне душа и чувства навязанной Борюсиком девки? Слава богу, не нахожу урода. Мне повезло, ему повезло. А Вере? Ее жизнь не назовешь сказочной, судя по докладу начальника моей охраны. И я сделаю ее еще более поганой. Ну что ж, судьба такая у дурищи. И это ее достижения.
Вера и Маришка уже ждут меня у машины. Моя дочь похожа на маленького эльфа в шапочке, которую ее заставила надеть эта чертова «булка».
Мне интересно наблюдать со стороны за тем, как эта странная женщина обращается с моей дочерью. В ней нет ни строгости, ни какого-то стержня, но моя непослуха в ее присутствии становится настоящей маленькой ангельской девочкой, а не сорванцом в костюме супергероя.
– Вы готовы? Или решили стереть с лица моей дочери все черты? Не думаю, что это оправданно, – мой вопрос заставляет Веру
