прогоняя наваждение. Я пока не знала, какой цвет правильно ассоциировать с бабушкой. Вряд ли белый…
– Вы напугали меня, – произнесла я, просто чтобы поучаствовать в разговоре.
– В это время дети обычно спят.
– На новом месте уснуть трудно.
Она кивнула, соглашаясь.
– Когда Андрей сообщил о твоем существовании, я приняла твердое решение рассказать правду. Но не всем. – Бабушка обернулась и неожиданно спросила: – Дженни, ты знаешь, почему тебя назвали так же, как и меня?
Вопрос накрыл волной, от которой не получилось бы ни спрятаться, ни скрыться. Наверняка мои щеки порозовели. Да, я уловила их предательский жар и сжала губы, стараясь придумать ответ как можно скорее.
Но он не придумывался.
Существовала лишь правда. И я отчего-то почувствовала, что не стоит отказываться от честного ответа. Если судьба бросает вызов (и, наверное, даже не один), то нужно найти в себе мужество и вступить в бой. Пусть и в неравный.
– Да, – произнесла я.
– И почему?
– Я вам не скажу.
Покачав головой, бабушка искренне засмеялась. Не слишком громко, но вполне красноречиво.
– Отчего же?
– А впрочем… вы правы. – Мне срочно требовался глоток холодной воды, но стакана передо мной не было, а просить не хотелось. Набрав в легкие побольше воздуха, перечеркнув сомнения, не оставив пути к отступлению, я смело выдохнула: – Не знаю, что вы совершили… Но, похоже, я являюсь живым напоминанием ваших плохих поступков. Если, конечно, так можно выразиться. – Ответ мне показался весьма дипломатичным.
Выражение лица бабушки изменилось. Я смотрела внимательно и именно поэтому заметила перемену. Будто налетел ветер и унес с собой уверенность и высокомерие. Но ненадолго. Лишь на несколько звенящих секунд.
– Жаль, твоя мама не дожила до этого дня. Сейчас бы она гордилась тобой.
– Вы хорошо знали мою маму?
– Нет, но я хорошо испортила ей жизнь.
– И-и… вы так легко рассказываете об этом?
– «Знайте, если у меня родится дочь, я назову ее Дженнифер. В вашу честь. Я говорю это для того, чтобы каждый день и каждую ночь вы думали о том, что где-то есть девочка, возможно, похожая на вас. Потому что в ней течет ваша кровь и кровь вашего сына. Однажды она переступит порог этого дома, но вы уже измучаетесь и не сможете причинить ей зла. Я даже уверена, что она окажется сильнее вас, потому что в ней будет и моя кровь тоже». Видишь, Дженни, какая хорошая память у твоей бабушки. Я помню каждое слово твоей матери. И то, как она смотрела на меня… Да, я расскажу правду, которая неизвестна даже моему сыну, твоему отцу. Но учти, я никогда не признаюсь в том, что говорила это.
Бабушка замолчала, а я села удобнее. Вернее, навалившаяся слабость помогла буквально растечься по стулу. Теперь я напоминала подтаявшее желе. Сильно уставшее. Если человек за полчаса переживает столько потрясений, если его кидает вверх и вниз, то… нужен отдых.
В памяти вспыхнул разговор с папой. Возможно, он догадывался или знал, какие отношения у его любимой Маши с его матерью. И ничего не мог поделать. Не хотела бы я разрываться на две части, желая примирить двух близких мне людей. Особенно если заранее знаешь, что дело это бесполезное. Папа не стал беспокоить мою душу подробностями прошлого и, наверное, поступил правильно.
– Хорошо, учту, – коротко ответила я, улавливая в воздухе тяжесть волнения.
– Я желаю заключить союз между нами. Союз правды. – Голос стал тише и мягче, что показалось удивительным. Металлические ноты подходили бабушке гораздо больше. – Вероятно, ты хочешь спросить, почему я решила это сделать? Есть причины. Во-первых, твоя мама наложила на меня тяжкое проклятие, и мне нужно освободиться от него. Мне необходима новая жизнь. Да, я каждый день и ночь думала о тебе. И, да, я измучалась. – Бабушка повернулась к окну, и мой взгляд остановился на ее ровной спине. – И еще… Ты моя внучка. Единственная внучка. И ты здесь… В это трудно поверить. – Коснувшись пальцами виска, быстро опустив руку, она продолжила медленно, будто боялась потерять важные детали: – Мой муж умер от инфаркта двадцать лет назад, и я ношу эту боль в сердце до сих пор. Время делает что угодно, но только не лечит… У нас с Дмитрием был замечательный брак: без излишней сентиментальности и суеты, но с огромной верой друг в друга. И я полагала, так будет вечно. Но смерть не спрашивает, когда ей приходить, она, к сожалению, самостоятельно принимает решения… Потеряв мужа, я мечтала только об одном: чтобы сын встретил именно ту девушку, которая сможет сделать его счастливым. И эта девушка обязательно должна быть ему ровней. В иные браки я не верила тогда и не слишком-то верю теперь. Исключения бывают, но… Они случаются в каком-то другом мире, где нас нет. Андрей не мог жениться на приезжей девушке из непонятной семьи, о чем я сразу ему и сказала. Вокруг него часто крутились бедные простушки, которым хотелось получить все и сразу. Твою маму я посчитала такой же, но вот только она оказалась иной… Я чувствовала, как с каждым днем теряю власть над сыном, и это убивало меня. Не так я представляла себе его счастье, совсем не так… – Бабушка выше подняла голову. – Я знакомила Андрея с дочерями своих друзей, но он не желал уделять им внимание. Все его мысли были заняты Машей… Да, я встречалась с твоей мамой несколько раз и просила оставить моего сына в покое. И я лгала ей.
Бабушка замолчала, и для меня эта минута оказалась очень нужной. Взрослые – странные создания: то они не отвечают на самые простые вопросы, то сваливают на подростка слишком много.
«А у меня, между прочим, еще неокрепшая психика… Вику я уже благодарила за мой закаленный характер, теперь самое время поблагодарить дядю и тетю», – мрачно пошутила я.
Только сделав попытку сесть ровнее, я почувствовала, как сковано тело, меня будто привязали к стулу тонкой, но крепкой леской. Дернешься, и леска сильнее вопьется в кожу. Усталость мгновенно улетучилась.
Нарушать тишину совсем не хотелось, пусть бы все шло своим чередом. Но и молчать не получалось.
– И как же вы обманывали мою маму? – осторожно спросила я, собирая силы, готовясь получить ответ.
– Когда-то я отказалась от тебя, Дженни. А сейчас хочу это исправить. И я надеюсь, ты оценишь мою откровенность и дашь шанс на дружбу. Между нами не должно быть недоверия, открытой или скрытой неприязни, – произнесла бабушка, подходя ближе. – Я мечтаю стать значимым человеком в твоей жизни. Родным человеком. –
