как в Африке – на 238 %. Статистический ежегодник Ватикана отмечает, что к концу 2012 г. католическое население мира достигло 1,228 млрд чел., увеличившись на 14 млн католиков, или на 1,14 %, что немного опережает глобальный темп прироста населения Земли – 1,09 %. Процент католиков по отношению к населению планеты остался неизменным с предыдущего года – в пределах 17,5 %. В Европе живет 24 % всех католиков. Общее количество священников Католической церкви (как монашествующих, так и епархиальных клириков) во всем мире выросло с 413 418 до 414 313. В Германии, например, 13 230 клириков церкви[174]. В Европе наблюдается непропорционально большая доля священников – 42 % при 24 % католического населения, учитывая даже неуклонное снижение численности духовенства в Европе за счет роста в Африке и Азии. Но все равно это означает, что в Европе – до 150 тыс. священнослужителей (для сравнения, согласно докладу патриарха Кирилла на Архиерейском совещании 2 февраля 2015 г., в Русской православной церкви 38 344 священнослужителей, включая Россию, Украину и страны СНГ и Балтии). Тот же ежегодник Ватикана подчеркивает, что быстрый рост числа крещеных католиков во всем мире произошел в период с 2005 по 2013 г., что также соответствует смене глобальных тенденций в сторону десекуляризации.
Относительность «упадка» католицизма в Европе хорошо видна на примере статистики 2000-х гг. в традиционно католической Италии и в Польше. По социологическим опросам, около 50 % поляков, как из числа молодежи, так и старшего возраста, посещают мессы хотя бы раз в неделю, и это остается самым высоким показателем посещаемости богослужений из всех стран Европы[175]. Так, 10 % итальянских католиков говорят, что они принадлежат к какому-либо католическому движению. Около 250 000 итальянцев участвуют в «Католическом харизматическом возрождении». Общее количество тех, кто посещает церковь «почти еженедельно», «еженедельно» и «чаще, чем раз в неделю» – 55 %. При этом 42 % сицилийцев в целом и 41 % жителей Палермо ходят к мессе «два или три раза в месяц», «один раз и более в неделю». Влияние католицизма в Италии или в, например, Польше, конечно, не является показателем влияния церкви в Европе в целом, но демонстрирует значительное присутствие католической веры в обществе в условиях секуляризации и равнодушной к вере массовой культуры. Католицизм как существует в виде «народной веры», самоидентификации, так и играет важную роль в рамках гражданского общества, среди интеллигенции, мотивирует активистов социальных проектов.
Протестантизм стал ведущей религиозной силой в Латинской Америке, Африке и Азии с начала 1980-х гг., когда исламская миссия еще не рассматривалась общественностью в качестве глобального вызова и угрозы и только набирала свои обороты. К 2000-м гг. евангельский протестантизм, потесненный исламом, остался главной христианской силой во всем мире за пределами Европы, но его многочисленные деноминации представлены и в рамках Евросоюза.
Миссионерски активный тип протестантизма, который и сейчас успешно создает массу церквей, движений и деноминаций, является крайне консервативным течением. Его фундаменталистский консерватизм проявляется в отстаивании верховенства Библии и признания священности и незыблемости самого текста Священного Писания, защите библейских ценностей семьи, брака между мужчиной и женщиной, сопротивления абортам, эвтаназии, крайним формам европейского секуляризма, вытесняющим веру и верующих из публичного пространства. Единственное, что часто практикуется в евангельских церквях – это женское священство.
Лютеранские церкви Европы – это особый случай, либеральный вариант протестантизма в отличие от новой волны евангельского протестантизма. Прежде всего, потому что они представляют собой совершенно разные виды протестантского мировоззрения и практики, что обусловлено историческими и богословскими различиями. Новый протестантизм никогда не зависел от государства, в отличие от лютеранских церквей Швеции, Норвегии, Финляндии или Германии. Новые евангельские общины критикуют лютеран за искажение Библии и экуменизм и пользуются тем, что сами они, в отличие от лютеран, не привязаны к церковным структурам, апостольскому преемству, к определенному строю богослужения.
Развитие евангелического протестантизма уже отмечено социологами в качестве глобальной тенденции возникновения «независимых» («Independents») христианских церквей. Хотя определение «независимые» – не слишком удачное, поскольку основным источником евангельского протестантизма являются церкви и миссии в США, которые изначально были и являются «независимыми». Ко многим движениям подходит термин «постденоминационные», то есть это те церкви, которые не имеют формальных связей (или отрицают такие связи) ни с одной из структур мировых христианских религий. Определение «новый» протестантизм также применяется, но довольно относительно, так как «новым» этот тип протестантизма был в США и в Европе, в Африке в 1970—1980-е гг. на волне культурных и сексуальных революций, Движения Иисуса и хиппи. Вместе с тем надо учитывать, что евангельский протестантизм, действительно, стал «новым» социальным феноменом с конца 1980-х и в 1990-е гг. в католических и православных странах бывшего соцлагеря, в целом в Восточной Европе, в России, на постсоветском пространстве. К концу XX в. численность последователей евангельского протестантизма оценивалась в 386 млн чел., в 2000-е гг. их число составило более 500 млн чел.
Бурное развитие консервативного евангельского протестантизма за пределами Европы предопределило мнение о том, что для самих европейцев он не является вызовом. Однако это не совсем так. Присутствие новых евангельских церквей заметно практически в каждом крупном европейском городе, они активно привлекают молодежь, мигрантов, занимаются социальной работой. На общественно-политическом уровне они заметны меньше – светский истеблишмент и представители исторических церквей скорее свысока и снисходительно относятся к таким общинам, которые устраивают многотысячные служения в ангарах бывших заводов и ферм где-то за городом.
Социологические данные говорят о том, что за довольно короткий исторический срок в 20–30 лет в странах Европейского союза, в условиях секулярной политики властей, сложилась принципиально новая христианская конфессия (состоящая из церквей, которые называют себя просто христианскими, евангельскими, являются евангельскими христианами, баптистами, пятидесятниками, харизматами, адвентистами, пресвитерианами и т. д.). Цифры, касающиеся присутствия евангельских церквей, важно привести и потому, что роль этих церквей до сих пор недооценена.
Население Европы составляет примерно 722 млн чел. (по данным Евростата, население 28 стран ЕС на 2013 г. – 505 млн чел., плюс Турция – 75 млн чел., а также Россия – 142 млн чел.)[176], хотя во многих исследованиях фигурирует общая цифра населения Европы – 830 млн чел., что больше соответствует реальности, учитывая наличие легальных и нелегальных мигрантов. Процент евангельских верующих может составлять от 4 до 6 % населения, то есть от 29 до 43 млн (или же от 33 до 50 млн, если исходить из максимальной цифры населения европейского континента, в странах Евросоюза, соответственно, от 20 до 30 млн чел.). Таким образом, довольно неожиданно евангельское движение стало массовым не только в Африке и Латинской Америке, но и в Европе.
Исследования, проведенные в рамках проекта World values survey (WVS), по каждой стране Европы, на первый взгляд, дают довольно скромный
