Расстегнутая рубашка наполовину вываливалась из шорт. Ноги и руки — тонкие, как трости. Говорил он как-то даже слишком по-кайлбрански, и голос его звучал так, будто доносился из-под земли. Иногда Ваун обращался к нему «Дживс». Это была самая популярная картинка в Вэлхэле; лица спейсеров, впервые встретившихся с этой безобразной рожей, сначала становились до невыразимой степени обескураженными, а потом у кого сильно бледнели, а у кого багровели.
Общаясь с Вауном наедине, его бытовая техника пользовалась совсем другим имиджем, но ради звонка извне проверка на предмет посторонних слушателей не проводилась. Да и не было в этом смысла, поскольку если любопытные персоны и гражданские власти никогда не смогли бы подключиться к внутренним системам коммуникации Патруля, то сам-то Патруль, ясное дело, мог. Таким образом, сей неотесанный придурочный болван являлся полезным напоминанием о том, что все сказанное может стать достоянием чужих ушей.
— Были сообщения? — спросил Ваун. — Начни с патрульных.
— Два, адмирал. Одно по поводу протокола вашего обращения в «Союз Свободы». Во втором — ваше расписание на ближайшие двадцать недель.
Сим зло скалился.
— Расскажи, — простонал Ваун.
— Всего восемнадцать дел. Четыре важных выступления, два открытия заводов, три…
— Хватит. Личного ничего? Сим с омерзительной манерностью скривил верхнюю губу и закатил глаза.
— От Патруля? Не-е-ет, сэр. Значит, Рокер до сих пор не ответил.
— Кроме того, получены шифровки, сэр.
— Дешифруй их, — осторожно сказал Ваун.
— Невозможно, сэр. — Сим с энтузиазмом почесал спутанные волосы. — Это Идиоплекс, он не читается без ключа.
Подтвердились все его опасения. Поразмыслив, Ваун решил допустить, что за ним ведется наблюдение. Скорее всего у него паранойя; скорее всего он не настолько значителен, чтобы заслуживать слежки, однако Тэм не поленился скрыть информацию в этом файле.
Он нахмурился, будто с сожалением.
— От кого?
— Источник не указан, но это патрульный шифр.
— Тогда позвони в Центральную Базу Данных.
Сим покачал головой, пустил слюни.
— Даже ЦБД не в состоянии взломать Идиоплекс без ключа, сэр. Начальный ключ расширен когнитивными ассоциациями до сложной текстовой матрицы значительных размеров. Изложить вам теорию в общих чертах?
— Нет. Скорее всего это розыгрыш, но ты не бросай, работай.
Как только была зарегистрирована смерть Тэма, все его файлы и коды были возвращены ультийскому главнокомандованию, так что Рокер, если он знал о существовании данного файла и о его значении, мог его прочесть.
— Что еще?
Образ Дживса скривил верхнюю губу.
— Я отклонил приглашение Президента Народного Кинаркианского Рая как излишнее в нынешнее беспокойное…
— Я не уполномочивал тебя это делать! Шарки — кровожадный деспот, но важная политическая фигура и классный собутыльник.
— Сэр, предыдущий приглашенный свисает в настоящее время с горгульи дворца. Следующим скорее всего… будет…
— Вот это другое дело. Кто там еще? Ваун только что вернулся из путешествия по Стравакии, и в Вэлхэле сейчас не было гостей, но сим отбарабанил длинный список посетителей, ожидаемых в ближайшие несколько дней, потом принялся перечислять звонивших, чтобы получить приглашение, — политиков, аристократов, знаменитостей того или иного рода… Несколько капитанов, парочка командиров кораблей, но ни одного адмирала. Другими словами — ни одного заметного спейсера. Как всегда.
Щедрые увеселения были частью патрульной работы Вауна; он любил собирать компании настолько большие, чтобы его отсутствие не бросалось в глаза, когда он вдруг решал всеми пренебречь и исчезнуть. Но на сей раз случилась неприятность, и ухмылка на лице сима говорила о том, что компьютеру это известно: ушла Лэнн.
Ваун остался без хозяйки, и через пару дней должно начаться нашествие. Вэлхэл опять нуждался в хозяйке, и Ваун тоже.
Личные нужды были более неотложны и более легко удовлетворимы Он мысленно прикинул возможные варианты.
— Я хочу позвонить… Еще что-нибудь?
— Департамент Управления Воздушным Транспортом Западной Конфедера…
— А! Точно. Я уничтожил свой торч. Надеюсь, никаких разрушений на поверхности планеты?
— Нет, сэр.
— Отлично. Реквизируй самый лучший К-47, какой сможешь найти, и сообщи в ЦБД.
Можно рассчитывать, что патрульная система утопит гражданских лиц в бездонной бюрократической трясине.
— И еще звонили, сэр.
— Покажи.
В ответ замелькали лица. В две секунды Ваун был проинформирован о двух дюжинах звонивших во время его отлучки. Одно из лиц бросилось в глаза — рыжая крошка, которую он выслеживал прошлой ночью. Огненные волосы и бледные руки в свете камина… Волна возбуждения увеличила частоту его пульса и плотным комом поселилась в горле. У милашки подкосились колени от благоговения перед героем прежде, чем он успел ей улыбнуться.
— Гражданка Фейрн! Ответь ей. Высшая приоритетность.
Звонок, отмеченный приоритетностью Патруля, был бы пропущен вперед землетрясения. Через несколько секунд сим исчез из аквариума и на его месте появилось девичье лицо. Она пользовалась гражданским комом, поэтому видны были только ее голова и плечи, но это была она, точно такая, какой, по предположению Вауна, она должна была бы быть в дневном свете: молочно-бледная кожа, волосы блестящие завитушки из чистой меди. Глаза голубее неба, слабые веснушки, как звезды в галактике.
Маленькая, но без изъянов.
Веснушки бывают естественные и искусственные. В ее случае могло быть и то, и то, поскольку он ни у кого не видел их в таких количествах, будто лицо забрызгано коричневой краской. Столь же много их было на ее голых плечах и ниже — до самого лифчика. Вот вызов воображению! Он обожал веснушки, и Фейрн, очевидно, тоже, иначе бы она их вывела. На ней не было ни следа косметики, она даже не подкрасила ресницы, бледные настолько, что глаза казались чудаковато расфокусированными. Сногсшибательно!
С непонятной и очень милой нервозностью она начала улыбаться, а после выпалила:
— Адмирал! Вы ранены!
Он и забыл про свои синяки, но можно было предположить, что в данный момент он обладал парой прелестно опухших глаз.
— Ничего серьезного, рядовое нашествие врага. Занимаюсь этим, чтобы не потерять форму. Когда я смотрю на вас, мне становится лучше.
— Ой!
Она заколебалась, будто сомневаясь, надо ли смеяться, а потом расхохоталась, как ребенок.
— Повергли врага в одиночку, конечно?
— Конечно! — Он подумал, что ее трепет перед героем не так откровенен, как было тогда, но она же искала его. — Очень рад, что вы позвонили. Если бы вы не сделали этого, я позвонил бы сам.
