class="p1">— Да пустяки. Просто я… в общем… У тебя способности от природы, Алькатрас. Я уже с десяток раз пыталась воспользоваться Линзами Курьера, и ты сам видел, как плохо я с ними управлялась, когда связалась с тобой в аэропорту.
— Как по мне, вышло неплохо, — возразил я. — Меня-то ты спасла.
— Похоже на то, — опустив взгляд, согласилась она.
— Разве у тебя нет Линз Окулятора? — спросил я, впервые за все время заметив, что она не носит Линз. Свои Линзы Окулятора я снова надел после попытки связаться с дедушкой Смедри.
Она покраснела и, пошарив в кармане, вытащила пару Линз в куда более стильной оправе, чем у меня. Она нацепила их на нос.
— Мне… не очень нравится, как они выглядят.
— Они просто шикарные, — заверил я. — Слушай, дедушка Смедри говорил мне, что для привыкания к Линзам их нужно носить как можно чаще. Может, тебе нужно больше практики.
— Я уже лет десять практикуюсь.
— А много ли времени из этих десяти ты носила сами Линзы?
Она ненадолго задумалась.
— Пожалуй, что нет. А вообще, раз ты здесь, мои способности к Окуляторству не так уж важны. — Она улыбнулась, но я почувствовал, что у нее на уме было что-то еще. Похоже, что она здорово умела скрывать свои чувства за жизнерадостным фасадом.
— Даже не знаю, — возразил я, нарезая хлеб. — Лично я очень рад, что с нами есть еще один Окулятор — тем более, если нам придется спускаться в эту библиотеку.
— Почему? — удивилась она. — Ты управляешься с Линзами куда лучше меня.
— А если мы разделимся? — спросил я. — Ты могла бы связаться со мной через Линзы Курьера. Я уже давно понял, что второй Окулятор никогда не бывает лишним.
— Но… там внизу Линзы Курьера работать не будут, — заметила Австралия. — Мы же это только что выяснили.
«Она права», — краснея, понял я. Затем меня вдруг осенило. Я сунул руку в карман и вытащил оттуда пару Линз.
— Вот, попробуй их, — предложил я. Их стекло было окрашено в желтый цвет.
Австралия неуверенно взяла Линзы и надела их. Затем моргнула.
— Эй! — воскликнула она. — Я вижу следы!
— Это Линзы Следопыта, — объяснил я. — Мне их одолжил дедушка Смедри. С их помощью ты сможешь вернуться назад по своим следам, если вдруг потеряешься — а если пойдешь по моим, то и меня отыщешь.
Австралия широко улыбнулась.
— Такие Линзы я еще не пробовала. Поверить не могу, что они так хорошо работают!
Я не стал упоминать о том, что эти Линзы, по словам дедушки Смедри, были одними из самых простых в обращении.
— Это здорово, — сказал я. — Наверное, ты просто пользовалась не теми Линзами. Начинать лучше с тех, что не подведут. Можешь взять их на время.
— Спасибо! — Она вдруг заключила меня в объятия, а потом вскочила на ноги, чтобы сходить за еще одним рюкзаком. Я с улыбкой проводил ее взглядом.
— А ты прям мастер, — сказал что-то.
Обернувшись, я увидел стоявшую неподалеку Бастилию. Она срезала несколько длинных ветвей и как раз несла их матери.
— Что? — переспросил я.
— Мастер, — повторила она. — В том, что касается людей.
Я пожал плечами.
— Да пустяки.
— Нет, — возразила Бастилия. — Благодаря тебе ей правда стало лучше. С самого твоего появления ее что-то беспокоило, но теперь она снова стала сама собой. В тебе есть задатки лидера, Смедри.
Если подумать, в ее словах и правда была доля истины. Все свое детство я учился отталкивать людей. Я понял, на какие кнопки нужно нажимать, и что именно сломать, чтобы они меня возненавидели. Так вот, те же умения пригодились и для того, чтобы поднимать людям настроение.
Я должен был уже тогда понять, какие это сулит неприятности. Нет ничего хуже быть примером для других — ведь чем больше люди от тебя ожидают, тем тяжелее им приходится, когда ты их подводишь. Послушайте моего совета. Вам не понравится быть предводителем. В каком-то смысле стать лидером — все равно что упасть с обрыва. Поначалу это целое море веселья.
А потом все удовольствие куда-то пропадает. Очень, очень быстро.
Бастилия отнесла ветки Драулин, которая как раз занималась постройкой шалаша. Затем она уселась рядом со мной и достала одну из наших бутылок с водой, чтобы утолить жажду. С каждым новым глотком уровень воды в бутылке, похоже, оставался неизменным.
«Удобно», — подумал я.
— Я все хотел тебя кое о чем спросить. — сказал я.
Она вытерла бровь.
— О чем?
— О самолете, который нас преследовал, — ответил я. — Он выстрелил Лучом Морозильщика. Я думал, такими шутками могут пользоваться только Окуляторы.
Она пожала плечами.
— Бастилия, — сказал я, не сводя с нее глаз.
— Ты же видел мою маму, — проворчала она. — Я не должна об этом говорить.
— Почему?
— Потому что я не Окулятор.
— А я вот не голубь, — возразил я. — Но если мне захочется, могу и о перышках поболтать.
Она смерила меня пристальным взглядом.
— Так себе метафора, Смедри.
— В этом я мастак.
Перья. Гораздо неудобнее чешуи. Хорошо, что я не птица, а все-таки рыба. (Вы ведь об этом еще не забыли, правда?)
— Слушай, — сказал я. — Твои знания могут быть важными. Я… я думаю, что существо, которое управляло истребителем, выжило.
— Оно же с неба свалилось! — возразила она.
— Мы тоже.
— У него не было дракона, чтобы спланировать на нем вниз.
— Да. Зато у него было лицо, которое наполовину состояло из металлических винтов и пружин.
Она замерла, занеся бутылку на полпути ко рту.
— Ха! — воскликнул я. — Ты все-таки что-то знаешь.
— Металлическое лицо, — уточнила она. — На нем случайно не было маски?
Я покачал головой.
— Лицо само было сделано из металлических деталей. Я уже видел это существо — там, на аэродроме. Когда я попытался сбежать, то почувствовал… будто меня тянет назад. Было тяжело сдвинуться с места.
— Линзы Пустотворца, — отстраненно сказала Бастилия. — Противоположность Линз Буретворца, которые есть у тебя.
Я похлопал лежавшие у меня в кармане Линзы Буретворца. Я уже почти о них забыл. А раз моя последняя Линза Поджигателя была сломана, Линзы Буретворца оставались последним атакующим средством в моем Окуляторском арсенале. Кроме них у меня оставались только Линзы Окулятора, Линзы Курьера и — разумеется, Линзы Переводчика.
— Итак, кто имеет металлическое лицо, может управлять самолетом и умеет пользоваться Линзами? — спросил я. — Похоже на загадку.
— Не такая уж она и сложная, — сказала Бастилия, опускаясь на колени и понижая голос. — Слушай, не говори моей маме, что узнал это от меня, но у нас, похоже, серьезные неприятности.
— А когда было иначе?
— Сейчас все еще хуже, чем
