спускаясь вниз.
Данут резко распахнул дверь, едва не угодив по лбу ... Тине. Смутившись — вот был бы казус, если бы он снова ее ударил, парень замер с раскрытым ртом. А барышня, оглядывая его с ног до головы, хмыкнула:
— И чего это вы такой грубый?
— Почему грубый? — удивился Данут.
— Чуть что — Ящера поминаете, — пояснила девушка.
— Ящера? — не сразу и понял парень. Выходит, про Ящера он не про себя подумал, а сказал вслух. — Извините...
Тина, довольная его растерянностью, хихикнула, но потом стала серьезной.
— Я к вам по поручению господина Альц—Ром—Гейма, — сообщила девушка вполне деловым тоном. — Мой воспитатель просит у вас прощения за грубость.
— Это ничего, — отмахнулся юноша. — Вы сами—то как?
— А что со мной сделается? Подумаешь, шишка, — засмеялась девушка, потерев зачем—то лоб.
— Я, это, — замялся парень. — Очень, конечно, извиняюсь...
Девушка звонко расхохоталась.
— Ох, как хорошо, что вас не слышит мой учитель, — пояснила она. — Он бы вам сразу сказал, что говорить «извиняюсь» — это все равно, что сказать — извиняю себя. И что так говорят только малообразованные люди.
— Так я тоже, малообразованный, — обиделся Данут.
— Ох, не говорите глупости, — наморщила носик девушка. — Уж мой учитель — он уж такой образованный, такой важный, что я целый год понять не могла — чему он меня учит? А вам и не нужно быть образованным. Вы и так умный.
— Да? — оторопело захлопал глазами Данут.
— Ну, а как же? — удивилась девушка. — Вон, как с Пчелкой сумели поладить. Он сразу к вам пришел, а вы все правильно сделали — котенок запел.
Данут зарделся. Он первый раз в жизни видел этого зверя, а вот, поди ж ты, все правильно сделал. Да, а что он такое сделал—то?
— А как ваша рука? — неожиданно поинтересовалась девушка.
— А вы откуда знаете? — опять удивился Данут.
— Про что, про руку? — невинно поинтересовалась Тина. — Или про то, что на вашей улице сегодня случилось?
— А что случилось? Ничего особенного и не случилось. А руку я вчера повредил. На штырь впотьмах наткнулся, — улыбнулся Данут.
— Ну вот, — надулась девушка. — Что вы, что мой батюшка — то есть, опекун, ни слова правды. К батюшке сегодня с утра начальник городской стражи зашел. Сказал, что у вашего дома труп нашли. Меня увидел, сразу замолчал. А дядя меня взял и выгнал. Я вот и решила посмотреть, как вы...
— Спасибо, — обомлел от радости Данут. Подумав, вздохнул: — Вы, извините, но я ничего не могу сказать. — Посмотрев девушке в глаза, выпалил: — Я слово дал.
— Тайна? — разочарованно протянула девушка. — Ну, если тайна, тогда... Что же поделать, одни тайны кругом.
Тут Данут вспомнил, что они до сих пор стоят на пороге дома.Вроде, как и не полагалось.
— Может, вы в гости зайдете? — робко поинтересовался парень, пугаясь — а вдруг согласится? Куда он тогда приведет девушку? В свою комнату? В обеденный зал дядюшки? Чем станет угощать, развлекать?
— Да уж, какие гости! — еще звонче расхохоталась девушка. — Мне сейчас и так достанется. Вон, — кивнула она куда—то за спину, — мои телохранители бегут.
И впрямь, к молодым людям во всю прыть бежала какая—то тетка и два здоровенных мужика.
— Тинушка, голубица моя! — рокотала тетка, едва переведя дух. — Это где же такое видано, чтобы девица на выданье к парню сама шла? Что люди—то скажут?
Тетка, словно наседка, спасающая цыпленка от вороны, накинула на плечи девушки собственную шаль, одарила Данута и его рваную курткузлобным взглядом, а мужики сразу же отсекли парня от Тины, будто он представлял какую—то угрозу.
— Я скажу батюшке, чтобы он вас в гости позвал, — крикнула на прощание Тина, а тетка, уволакивая девушку, приговаривала: — Тина, детонька, да что ж ты меня позоришь—то? Случись что, мне же господин Альц—Ром—Гейм голову оторвет. Кого ты в гости хочешь позвать? Еще ладно бы, приличный бы парень был, а то ведь весь в лохмотьях.
Глава 7. Жениться или не жениться?
Если вы не хотите, чтобы ваша дочь (или воспитанница) встречалась с молодыми людьми, следует запереть двери дома на внутренний засов (замкам доверять опасно), приставить к ним надежную охрану (двух мордоворотов, а то и трех), во двор запустить злого пса (а лучше парочку). Но и этого мало! Следует наглухо затворить комнату девушки, навесить на окна решетки, а к комнатной двери приставить еще один пост! Общение с внешним миром свести к нулю (разве что, выводить в туалет). Ах, про что мы еще забыли? Вероятно, про высокий забор.
Но что мы получим в итоге? Бледное, немощное существо, шарахающееся не только от молодых людей, но и от собственной тени. Кто возьмет замуж девушку—виденье, похожую на привидение? Да и какой отец способен стать тюремщиком собственной дочери?
Господин Альц—Ром—Гейм, души не чаявший в воспитаннице, позволял ей очень много. Скажем, свободно гулять по городу, делать покупки в лавках (нужные или ненужные, гоблин не разбирался, а просто оплачивал счета), общаться с людьми. Однако же, будучи неглупым человеком (виноват, гоблином!), понимал, что правильный метод воспитания лежит посередине между тюремным заключением и предоставлением полной свободы. Посему, не мешая барышне порхать и наслаждаться радостями жизни, приставил к ней тетушку (не в смысле родственных отношений, а в смысле возраста, комплекции и вредности), наказав следить за любым шагом подопечной и двух охранников, следующих за женщинами, словно две приземистые тени. Однако, как это часто бывает, если молодой человек захочет сблизиться с девушкой (имею в виду, в самом хорошем смысле!), а та делает шаги навстречу, то его не остановят ни тетушки, ни охранники. Нет—нет, они, разумеется, пресекут возможные объятия и поцелуи, коли до этого дойдет, но помешать общаться молодым людям не смогут.
Так и у наших героев. По вечерам Тина, в сопровождении дуэньи и охраны, выходила гулять, выбирая места, где мог оказаться Данут. Собственно, подобных мест оказалось не так уж и много. Вернее — всего одно. Парень, ранее любивший гулять по окрестностям, теперь, по большей части, прогуливался возле дома господина Альц—Ром—Гейма и, не заметить его было бы
