И вдруг Серега услышал идущий с той стороны какой-то неясный, смутный звук. Что-то вроде… вроде тонкого, прерывистого свиста. Вначале он был на грани слышимости, затем потихоньку начал усиливаться. Похоже, источник звука двигался по направлению к дороге. В какой-то момент из свиста начали вычленяться стук и треск ветвей. Что же, по лесу, возможно, кто-то шел.
Стараясь не поддаваться приливающему страху, Серега высвободил ноги из стремян, соскользнул на землю. Леди Клотильда по-прежнему упорно рубилась с туманом. Серега прикинул про себя, стоит ли ему присоединиться к мускулистой красотке, трудившейся в поте лица и ничего вокруг не замечавшей. Меча у него, правда, не было, но на поясе болтался кинжал. Или все же ему следует поинтересоваться источником странного звука? В этот момент леди Клотильда, расширяя проход, описала мечом сложную гнутую восьмерку, концы которой легли справа и слева от неё. В полутора метрах. И Серега остро ощутил, что лучше не мешаться у нее под ногами, сиречь под вооруженной рукой. В самом прямом смысле.
Треск между тем приближался. Серега осторожно двинулся с середины дороги, где он стоял, к ее обочине, поближе к звуку. И вышел на бровку. Кусты, начинавшиеся в двух шагах от дороги, купались в лучах местного солнца. Каждый лист рельефно вылеплялся из резких граней тени и света, словно кустики отлили из твердой пластмассы в натуральную величину и в естественном цвете. По Серегиной спине гульнул холодок. Не от сквознячка…
И кстати, о птичках. То бишь о природе. Сквозняки – обычная вещь в любом лесу. Температурные перепады срабатывают, вот и тянется ветерок из мест, где тепло, в места, где похолоднее. Конфликт солнца и сырой, прохладной тени. Борьба температурных миров. Но кустиков на обочине, похоже, обычные физические законы отдельно взятого и прямостоящего типического леса не касались.
Звуки и трески меж тем раздавались совсем близко. Серега, кое-как осознавший этот факт, оторвался от утягивающего, как омут, созерцания загадочных кустиков и медленно повел глазами. Глаза отчего-то не слушались. И тело было какое-то одеревеневшее, что ли… И вообще его состояние напоминало состояние курицы в застывшем бульоне…
По пологому склону плыла вниз фигура в черном плаще с капюшоном, накинутым на голову и закрывавшим все лицо. Плыла, плавно и аккуратно огибая попадающиеся по дороге стволы, зависшая при этом сантиметрах в десяти над землей. Грациозные зигзаги, которые фигура выписывала по лесу, своей конечной целью явно имели его, Серегино, местоположение. Задетые полами плаща травинки слегка сгибались и тут же пружинисто распрямлялись, словно по ним проводили неширокой стальной полосой.
Фигура подплыла поближе. Из прорезей в запахнутых полах навстречу Серегиному взгляду выдвинулись руки – неестественно белые, в подозрительно толстых складочках. Как будто их передержали в воде, как это случается, например, с утопленниками. А затем эти руки откинули капюшон.
И ничего такого особенного. Обычное лицо женщины средних лет. Припухлые щечки в лучиках мелких морщинок вокруг глаз и рта, над ними смеющиеся плутоватые карие глазки, небольшой тонкогубый рот, совсем по-земному выкрашенный сиренево-розовой помадой. Только одно было несколько… необычно – длинные, висящие чуть ли не до плеч петлеобразные мочки ушей. Женщина улыбнулась Сереге, не разжимая губ. Хорошо улыбнулась, искренне так, немного лукаво, немного печально. Протянула руку.
Протянуть ей навстречу свою Серега не успел. Что-то со страшной силой хлопнуло его по плечу, и он откатился назад, под копыта своего гнедого. Золотисто-коричневое чудище, туг же завернув назад шею, сунулось ноздрями в Серегино лицо и оглушительно фыркнуло. Волна теплого воздуха окатила лицо. Пахнуло сеном, лошадью и навозом. От этих запахов его слегка затошнило, но зато сразу ушло загадочное оцепенение, охватившее его после созерцания тех кустиков. Серега кое-как поднялся на ноги и обернулся.
У обочины леди Клотильда вела бой с воображаемым противником. Эффектные прочерки огромного меча в воздухе совмещались с текучими гибкими движениями тела. Выглядело это… отпадно. Убийственно, даже если сравнивать с бутафорскими кинодрачунами из хеппи-эндовских фильмов. Мгновенный скользящий шаг вправо, меч выписывает широкую воронку для захвата чужого клинка, искристо сияя при этом в прозрачном, застывшем, как кристалл, воздухе. Шажок назад с глубоким приседом, молниеносный взмах влево и тут же – рубящий с уклоном вправо из позиции снизу. Скольжение вправо с полуоборотом…
Женщина в черном плаще плавно отплывала назад. Хотя, постой-ка… Женщина?! Под капюшоном теперь было совсем не то лицо, да и лицом-то это никак нельзя было назвать… Со скул складками свисала распухшая бугристо-синеватая кожа, на шею со щек сползало целое жабо из трясущихся, наплывающих друг на друга кожистых оползней… Рот из розовато-сиреневого стал багрово-синим, тонкие губы змеисто извивались, А вместо глаз зияли черные дыры. С каплями сине-зеленого гноя вокруг пустых глазниц…
Полутанец-полубой леди Клотильды продолжался. ЭТО потихоньку уплывало. Мах, прыжок, атакующий шаг вперед… Меж реденького частокола нечастых стволов все еще мелькал столбик черного плаща.
Куст на обочине вдруг встрепенулся и задрожал.
Самое обычное явление – ветерок дует в лесу. Легкий свистящий шорох и трепетный шелест листвы. Рядом медленно оседала в дорожную пыль леди Клотильда. Меч вывалился из разжавшейся стальной рукавицы, противно заскрежетал по изогнутым сочленениям и глухо стукнулся о землю. Серега кинулся к ней. Клотильда сидела на согнутых в коленях ногах и жадно хватала ртом воздух. На лоб из-под околыша шлема выбежал целый поток крупных прозрачных капель и пополз вниз по лицу, образуя на припорошенной пылью серой коже ветвистый водопад из промытых дорожек.
– Воды… Нет, лучше вина… – страдальчески, чуть ли не шепотом прохрипела леди Клотильда.
Серега кинулся к своему седлу. Ну, не подведи, хозяйственная леди Эспи… Эспи была на высоте. В одном из объемистых карманов на конской попоне обнаружилась солидных размеров фляга с плотно прикрученной крышечкой. Серега кое-как ее отвинтил, понюхал – есть! Вино. С приятным, слегка клубничным ароматом. Он бросился назад, держа перед собой на весу драгоценную емкость.
Клотильда выхватила флягу из его рук, жадно начала пить, давясь и захлебываясь, рука, державшая флягу, мелко тряслась, из уголка побелевших губ сбежала на подбородок розовато-красная струйка вина. Серега почтительно поднял из пыли ее меч, обтер рукоять полой своего плаща. Прямо Орлеанская дева какая-то, м-да… И как только она умудрилась такой здесь вырасти, при здешнем-то традиционно нулевом женском равноправии?
Леди Клотильда наконец напилась и кое-как встала – сначала на четвереньки, а затем и в полный рост. Протянула руку, перехватила за рукоять неподъемно тяжелый, по оценке Сереги, меч, швырнула его в заспинные ножны. С усилием подняла руку, похлопала Серегу по плечу. По тому самому, которое хватанула рукой, отшвыривая его от обочины дороги. По плечу мощным электрическим разрядом стрельнула боль. Богатырская наша сила… Да, хорошо она его приложила. Ладно хоть кости не сломаны. КАЖЕТСЯ, не сломаны, поправил он себя. Зато явно жив. А как вспомнишь дамочку в черном плаще…
