– Все эти люди – ваши родственники? – в изумлении спросила она.
– Большей частью. Двоюродные братья и сестры, тети, дяди – и немного служащих для разнообразия. Родители приглашают всех приходить к ним по пятницам. Мы обсуждаем дела и решаем возникающие вопросы. Очень многие из детей проводят все дни в магазинах вместе со своими родителями, так что для них это замечательная возможность побегать и освободить кипучую энергию.
– Так много людей, – поразилась она, и в голосе у нее прозвучала зависть. Как она мечтала, чтобы у нее была такая семья! Ощущение потери и сожаления проникло ей в душу, когда она залюбовалась веселой суетой на лужайке.
– Выходи, я покажу тебе все и представлю тебя. – Он улыбнулся ей, и в глазах у него засветилась нежность.
Неужели он понял, что она чувствует? Наверняка – после их утреннего разговора догадаться было несложно.
– Я никогда не смогу всех запомнить, – предупредила она.
– И не пытайся. Если возникнут сомнения, просто назови одно из норвежских имен, и кто-нибудь непременно отзовется.
Она искоса взглянула на него.
– Можно подумать, что мне известны какие-нибудь норвежские имена.
– Ты знаешь мое, – игриво промурлыкал он. – Этого достаточно. – Потом он указал на высокую симпатичную женщину. – Вон моя мама. Пойдем. Она тебе понравится.
– Называй меня Соня, – предложила моложавая кареглазая женщина. – Если ты будешь называть меня миссис Торсен, тебе откликнутся десяток женщин. – Она сделала жест в сторону дома. – На патио есть чай со льдом. Почему бы нам не отдохнуть там?
Патио было уставлено шезлонгами, раскладными стульями и столами, на длинной стойке бара красовался огромный кувшин с холодным чаем.
Райнер взял с подноса рядом с кувшином три бокала и до краев налил их чаем.
– Мяты? – спросил он у Джордан. Она кивнула, и он добавил в чай веточку мяты и подал ей бокал. – Не пугайся, что людей слишком много. Ты к этому со временем привыкнешь, – произнес он, как будто прочитав ее мысли.
Он сел на стул и успел сделать не больше глотка, как оказался полностью окруженным детьми.
– Пойдем играть, – упрашивали они, не обращая никакого внимания на его веселое сопротивление. Они дергали его за руки до тех пор, пока он, беспомощно пожав плечами в сторону Джордан, как будто говоря: «Ну что я могу поделать?», не поднялся на ноги. Потом легко побежал на лужайку во главе цепочки голосистых ребятишек.
Джордан с восхищением следила за ним из своего шезлонга, любуясь как его милым обращением с детьми, так и грациозностью движений его сильного стройного тела.
Когда ветерок донес до нее его заразительный смех, она снова почувствовала легкую зависть и желание быть частью такой огромной любящей семьи.
– Я так понимаю, что у вас семья небольшая, – послышался позади нее голос Сони.
– Это настолько очевидно? – печально улыбнулась Джордан. – Или Райнер рассказывал обо мне?
– Сын поразительно крепко держал рот на замке во всем, что касалось тебя. Просто тебя выдала выражение лица. – Она кивнула в сторону Райнера. – В нем много мальчишеского, и это так привлекает, ты не считаешь?
В Райнере мальчишество? Джордан старалась найти искренний, хоть и тактичный ответ, но не смогла.
– Нет. – Она вздохнула. Оставалось надеяться, что Соня ценит честность.
Очевидно, так оно и было, потому что Соня засмеялась совершенно искренне.
– Так, понятно. Ты уже наткнулась на стену Торсена. У всех мужчин в этой семье есть своя стена.
– Стена? – с любопытством переспросила Джордан.
Соня кивнула.
– Я так называю их невероятное упрямство. Невозможно перелезть через нее, подлезть под нее – или обойти. Она неприступна. Во всяком случае, они так думают. – Она проказливо улыбнулась. – Не хочешь узнать, как я справляюсь со стеной?
Какое-то воспоминание зашевелилось в Джордан.
– Подождите. Вы… ищете дверь, – вдруг вспомнила она веселую реплику Райнера, когда наткнулась на него у Константина.
Соня от удивления широко раскрыла глаза.
– Это он тебе рассказал?
– Да, однажды, это… была просто шутка. Я на него налетела, и он мне посоветовал что-то вроде того.
– Это семейное присловье, – объяснила мать. – Я пользуюсь таким способом, когда мужчины чересчур уж упорствуют.
– Когда это мы чересчур упорствуем? – раздался позади глубокий голос.
– Ты – всегда, – с укоризной проговорила Соня. – Джордан, вот этот человек-гора – мой старший сын, Тор.
– Мисс Робертс? – произнес Тор. Он протянул ей руку жестом, очень похожим на тот, которым Райнер прощался с ней во время их первой встречи.
Она осторожно просунула пальцы в его ладонь. Так вот он какой, бывший жених Андреа, ее бог грозы. Ей пришлось пересматривать свое мнение о мрачном багровом гиганте.
Его волосы были не ярко-красного, как в легенде, цвета, а рыжевато-золотистого, как грива льва, с приглушенным каштановым отливом. У Райнера и его брата черты лица были схожими – у обоих упрямые подбородки и высокие скулы. Но Тор был замкнутым и угрюмым, в нем не искрились живость и юмор, делавшие Райнера настолько привлекательным.
– Оставляю тебя в надежных руках Тора, – неожиданно сказала Соня. – Как ни люблю я побездельничать на солнышке, однако пора заняться обедом.
Оставить ее наедине с этим человеком?! И речи быть не может! Джордан знала, что от него исходит опасность. Величайшая опасность.
– Я с удовольствием помогла бы, – быстро предложила Джордан. – Что я могу?..
– Нет-нет. У меня на кухне женщин более чем достаточно. Позволь Тору немного развлечь тебя. – Соня послала сыну насмешливую ухмылку. – Посмотрим, удастся ли тебе заставить его улыбнуться.
Тор подождал, пока мать удалится, а потом повернулся к Джордан и уставился на нее изучающим взглядом. Она ответила ему таким же, заметив про себя, что находит его ярко-синие глаза куда менее привлекательными, чем зеленые Райнера.
– Брат прав. Он в самом деле нашел себе Валькирию. – Джордан не ответила, он сузил глаза. – Предпочитаете не болтать по пустякам? Согласен. Давайте сразу подойдем к главному.
Она вся напряглась, вспомнив предупреждение Андреа о Торсенах вообще – и об этом в частности.
– А именно?
– А именно – вопрос о «Роге изобилия». Джордан наклонилась вперед, полная решимости напасть первой.
– Предполагается, что я должна согласиться на любые ваши условия, взять ваши деньги и бросить груд трех поколений? – спросила она. – Вы бы так поступили?
– Нет, – признал он. – Но вы – не я.
