сжав губы в ниточку.
Прошипел:
— Гнида…
— Ничего не было! — замотал головой Полигнот.
С его носа капала кровь.
— Не было?! — Шахтовладелец снова замахнулся, но Кимон перехватил его руку.
Успокаивающе кивая, стратег положил ладонь ему на грудь. Зятя надо унять, иначе может дойти до убийства, а это уже лишнее. Сделав над собой усилие, Каллий шумно выдохнул, поднял с пола доску с рисунком.
Продолжил допрос:
— Почему она здесь голая?
— Так ведь женихи Пенелопу осматривали… На ней накидка, просто ее не видно… — Фасосец готов был придумывать любые оправдания, лишь бы его не покалечили.
Он кивнул в сторону Эльпиники:
— Ей от жары плохо стало, я ее усадил на канапелон, а тут вы…
— Ах ты, говно собачье! Ты думаешь, я Гомера не знаю? — снова взъярился Каллий. — Я шахтами владею, но вырос не в шурфе!
Каллий процитировал "Одиссею":
Царица, в ту палату вступив, где ее женихи пировали,
Подле столба, потолок там высокий державшего, стала,
Щеки закрывши свои головным покрывалом блестящим…
Потом грозно рявкнул:
— Блестящим! А не прозрачным. И уж тем более не голая.
Оскорбленный муж перевел взгляд на жену. Эльпиника стояла, закутавшись в накидку, бледная, с полными слез глазами, растрепанные локоны липли к мокрым щекам. Она казалась покорной и беззащитной.
Каллий принял решение.
Заговорил почти спокойно, деловым тоном:
— В общем, так… Задаток я тебе уже дал, поэтому работу закончишь. Но мой раб не спустит с тебя глаз.
Он позвал Петипора. Фракиец молча встал рядом с хозяином, поглаживая дубину.
Показав на него, шахтовладелец отчеканил:
— Считай, что вот он — это я! Есть, спать, дышать будешь под его присмотром. Даже в нужник ходить…
Потом приказал фракийцу:
— Если хоть одним пальцем тронет Эльпинику, сломаешь ему руку.
Петипор кивнул.
Шахтовладелец закончил:
— И чтобы никаких срамных накидок! Ты — художник, используй воображение… Я в тебя вложился. Значит, ты должен отработать. Когда закончишь эскизы для платейского храма Афины Ареи, дам еще работу. У меня в планах много чего… Храм Диоскуров, Тесейон, книдяне просят профинансировать роспись лесхи в Дельфах… Отнесешься к моей семье с уважением — заработаешь. Поведешь себя как неблагодарная тварь — пожалеешь. Все!
Каллий направился к выходу, бросив на жену колючий взгляд. Кимон последовал за шурином, пряча от сестры тоскующие глаза. Петипор остался стоять, оперевшись на дубину.
3
478 г. до н. э.
Афины
Кимон поднимался по Золотой улице.
Штукатурка забора при слепящем солнечном свете казалась белоснежной. В арках пастад прятались темно-голубые тени. Двое рабов чистили вымостку: один соскребал подсохший навоз лопатой, другой подставлял холщовый мешок.
Ухоженность квартала богачей по сравнению с соседним демом Коллит — районом скульпторов, резчиков по камню и краснодеревщиков — бросалась в глаза.
За год после битвы при Микале Афины похорошели. Разрушенные дома были восстановлены, пожарища расчищены, из медных кранов нимфеев снова текла вода, а на улицах зеленели молодые миртовые кусты. Но стройка продолжалась по всему городу.
Стратег остановился возле дворца Эвриптолема. По фризу портика бежал узор из меандров. На серых поросовых постаментах скалили пасти мраморные львы.
Доложив хозяину о приходе гостя, привратник впустил его в дом. Кимону сразу поднесли дифрос и таз с теплой водой. Ойкет вытер ноги стратега насухо, после чего намазал ему ступни миртовым маслом.
Из прохладной темноты прихожей Кимон вышел в просторный андрон. Четыре колонны надежно поддерживали кессонный потолок. Позолоченные розетки символизировали звезды на ночном небе.
На полу зала две фигуры, выложенные из белых и синих камешков, застыли в момент напряженной схватки. Лапиф тянул за волосы кентавра, который прижимал руку к ране в спине.
Аполлон на домашнем алтаре угрожающе поднял лук. За его спиной глиняные защитники-апотропеи растягивали рот в хищной улыбке. Приятный запах тимиатериев говорил о хорошем вкусе хозяина.
Привратник провел стратега на веранду.
Эвриптолем возлежал на скамье-клинэ. Увидев стратега, он поднялся для приветствия. Ойкет поправил подушки на соседнем ложе, предназначенном для гостя. Потом принес столик с закусками, полный кратер вина, пару канфаров.
Кимон не торопился, сначала обсудил с эвпатридом оптовые цены в Пирее. Со стороны перистиля доносились голоса, смех и глухие удары — молодежь сбивала игрушечных гоплитов деревянными шарами.
Наконец гость перешел к делу:
— Аристид хочет создать новый союз. Такой же крепкий, как Эллинский союз между Спартой и полисами Пелопоннеса, Фокиды, Беотии и Дориды. Предусмотрен добровольный выход, продуманы взаимные обязательства. Это будет исключительно морской союз. С единственной задачей — зато какой! Полное освобождение полисов Малой Азии и Эгеиды от власти персов.
— Смысл? — удивился Эвриптолем. — Ксеркс убрался в Азию. Если и полезет опять, то не скоро.
— При всем уважении, — возразил Кимон. — Пнешь собаку, так она кусаться не перестанет. Просто отскочит и будет ждать удобного момента, чтобы тяпнуть исподтишка. Ахемениды нас всегда ненавидели, поэтому новая война не за горами. Но я вот что хочу сказать…
Кивнув ойкету, гость поднял пустой канфар — давай налей.
Выпив, закончил мысль:
— Победа при Платеях дала нам политический перевес в борьбе со Спартой. Окажемся дураками, если не сможем заработать на этом. Уж ты-то должен понимать.
Эвриптолем заинтересовался. Он внимательно слушал, даже жевать прекратил.
Кимон запальчиво продолжал:
— Например, в Синопе есть черепица, в Потидее железо, Кипр богат залежами меди, а на Аморгосе эмпории забиты тканями. Купцы шлют к нам послов: мол, хотим продать, только обеспечьте охрану каравана от пиратов. Мы им говорим: хорошо, выкладывайте талант серебром — и везите, куда хотите. Триерарх с лоцманом прибудут на постоялый двор завтра утром для обсуждения маршрута.
— Так ведь деньги пойдут в казну Афин, — с сомнением протянул Эвриптолем.
— Конечно! — не сдавался стратег. — Для этого союз и задуман. Иначе на какие средства строить афинский флот. Но я теперь не просто тень Аристида. Ты оцени масштаб… Я ведь послам могу намекнуть, к каким эмпориям в Пирее лучше причалить, чтоб и товар сдать оптом, и плату получить без проволочек. Выгода тройная: тебе — прибыль, казне — доход, мне — завидная политическая репутация. Или другая ситуация… Для верфей что нужно? Строевой лес, воск, железо, пакля… Все это есть в Абдерах, Эйоне и Халкедоне. Вот мы в первую очередь и сопровождаем караваны из этих городов. А куда? Правильно — в Афины.
Он внимательно посмотрел на собеседника.
— Я сюда не просто так пришел. Тебя в Пирее знают, как порядочного человека. Когда договоренности заключаются на таком высоком уровне, промахи непростительны. Иначе союзу конец…
Эвриптолем оглянулся на домашний алтарь. Потом поцеловал золотой перстень на пальце.
Заговорил
