Когда она пробудилась через несколько часов, в глаза ей светило солнце. Она взглянула на будильник и поняла, что до обеда еще много времени. Но Марли совсем не хотелось сидеть взаперти.
И вдруг ей пришла в голову идея. У Крисандера было много охранников, и, конечно, кто-нибудь из них помнил, где она любила гулять и чем ей нравилось заниматься.
Ободренная этой мыслью, Марли поспешила в душ. Через тридцать минут она вошла в лифт и спустилась в холл. У выхода она увидела крепкого мужчину и признала в нем одного из телохранителей, которого звали Ставрос.
— Мисс Джеймсон, — произнес он с сильным греческим акцентом. — Я могу вам чем-то помочь?
Она заметила, что при этих словах Ставрос загородил собою выход, и чуть не рассмеялась.
— Я полагаю, Крисандер говорил вам о том, что я... потеряла память. — (Он кивнул, и лицо его смягчилось.) — О, замечательно! Тогда прошу вас мне помочь. Мне хочется прогуляться, но я не знаю, куда пойти. Вы, без сомнения, следовали за мной повсюду до того несчастного случая и, может быть, покажете мне, где я любила гулять.
Мужчина помедлил секунду, затем достал мобильник и набрал номер. Быстро сказал что-то на греческом языке, затем кивнул несколько раз, потом протянул ей телефон.
— Мистер Анетакис хочет с вами поговорить.
Она услышала смех Крисандера.
— Что ты придумала, малышка?
— Я хотела немного, пройтись. А к обеду вернусь, обещаю.
— Конечно, прогуляйся. Если ты не будешь успевать к обеду, пусть Ставрос мне позвонит — и я подъеду к тебе.
Через несколько секунд подкатил автомобиль, и еще один охранник открыл для нее дверцу. Ставрос усадил Марли на заднее сиденье, а сам сел впереди.
— Куда прикажете вас отвезти, мисс Джеймсон?
— Я не знаю, — улыбнулась она. — Туда, где я обычно гуляла.
Он кивнул, и они поехали по шумным улицам Нью-Йорка.
Сначала машина остановилась возле маленького кафе. Посетители болтали и смеялись, и Марли почувствовала себя здесь уютно. Наверное, она бывала в таких местах, но у нее не возникло никаких воспоминаний. Вздохнув, она повернулась к Ставросу и сообщила, что готова ехать дальше.
Когда Ставрос привез ее на маленький рынок, она с удивлением взглянула на него.
— Вы любили готовить для мистера Анетакиса, и мы приезжали сюда за продуктами, — объяснил он с улыбкой. Марли старалась хоть что-нибудь вспомнить — но опять безуспешно. — Поехали дальше?
Они посетили библиотеку и маленький художественный салон — тоже никаких воспоминаний. Когда машина остановилась перед парком, Марли охватила паника.
— С вами все в порядке? — с тревогой спросил Ставрос. Он стоял возле открытой дверцы. — Наверное, нам надо вернуться. Мистер Анетакис ожидает вас к обеду.
— Нет, — сказала она поспешно и вышла из машины. Это место почему-то пробуждало в ней страх.
Марли брела по дорожке, плотно закутавшись в плащ. На самом деле на улице не было холодно. Полуденное солнце было ласковым и теплым, но Марли пробирала дрожь.
Взгляд ее упал на каменную скамью, стоявшую перед статуей, и Марли направилась к ней, не понимая, почему эта скамья так притягивает ее.
Она уселась на скамью и дотронулась рукою до холодного камня. Внезапно Марли охватила грусть. Она поняла, что сидела здесь когда-то раньше, ощутила страх и закрыла лицо руками.
Кто-то дотронулся до ее плеча, послышался тревожный голос Ставроса:
— С вами все в порядке? Мне позвонить мистеру Анетакису? Или вызвать «скорую»?
Она покачала головой и подняла глаза.
— Нет. Не надо. Я была здесь раньше. Я чувствую это.
Ставрос кивнул, хотя лицо его оставалось тревожным.
— Вы часто говорили, что в этом месте вам хорошо думается.
— Ставрос, пожалуйста, не сообщайте ничего мистеру Анетакису. Он заставит меня лечь в постель.
— Где вам, возможно, и надо быть, — заметил грек.
Она состроила гримасу.
— Не надо так шутить. Мне предстоит поход по магазинам. Покупка свадебного платья по крайней мере. И я не смогу это сделать, лежа в постели.
Крисандер ожидал ее в ресторане. Он спросил, как она провела утро, и Марли рассказала ему о том, где побывала.
Марли съела немного пасты с морепродуктами и отодвинула тарелку в сторону.
— Все очень вкусно, но мне нельзя много есть.
— Тебе надо поправиться. Ты слишком худенькая.
— Пойми, скоро я не влезу ни в одно платье, которое ты захочешь мне купить. — Она взглянула на свой круглый живот. — Разве делают стильные платья для беременных женщин?
Крисандер успокаивающе похлопал ее по руке.
— Положись на меня, Марли. Мы найдем тебе что-нибудь подходящее.
Они вышли из ресторана и уселись в ожидавший их автомобиль.
И вскоре выяснилось, что он действительно умеет выбирать наряды. Крисандер увидел это платье сразу. Из белого шелка, очень простого покроя. С классическим корсажем и тонкими бретельками, оно красиво облегало животик Марли.
— В нем я выгляжу... очень беременной, — сказала она, повернувшись к Крисандеру.
— Ты выглядишь очень изысканно, — пробормотал он. — Думаю, любая беременная женщина мечтала бы выглядеть так, как ты.
Платье подчеркивало ее положение настолько изящно, что Марли чувствовала себя прекрасной и женственной. И взгляд Крисандера это подтверждал.
К ее удивлению, вместо того чтобы вернуться к машине, они направились в соседний зал, где находился ювелирный магазин. Затаив дыхание, Марли смотрела на то, как Крисандер выбирает для нее бриллиантовые серьги и колье. Они прекрасно подходили к белому шелковому платью.
— А позже, малышка, я хочу увидеть тебя лишь в этих украшениях, без всякого платья, — прошептал он ей на ухо.
Лицо ее вспыхнуло, и она стыдливо огляделась — не заметил ли кто ее красных щек.
— Ты избалуешь меня, Крисандер, — заявила Марли, когда они вышли из ювелирного магазина.
— Я имею право баловать свою женщину, — бросил он, пожав плечами.
Когда они сели в машину, она порывисто обняла Крисандера и одарила долгим поцелуем. Он сжал ее руки.
— Спасибо за сегодняшний день, — сказала Марли. — Ты доставил мне столько радости.
Он погладил ее волосы.
— Мне самому это доставило удовольствие.
Она вскинула голову.
— Скажи, я хороший повар?
На лице его отразилось удивление.
— Не понял...
— Повар. Ставрос сказал, что я часто готовила для тебя и сама ездила на рынок за продуктами.
